"Кэндес Бушнелл. Стервы большого города" - читать интересную книгу автора

- Алло-о-о? - бодро отозвалась она.

- Венди? - неуверенно проговорил на том конце негромкий голос. - Это
Миранда. Миранда Дилейни. Помощница Нико О'Нилли...

Девушка говорила так, словно в ее распоряжении был весь день (что
вполне возможно), поэтому Венди перебила ее:

- Да, Миранда, как ты?

- Все хорошо... - медленно ответила Миранда. И затем, прочистив горло,
продолжила: - Нико попросила меня уточнить, сможете ли вы пообедать с ней
сегодня "У Майкла"?

- Ах да, ленч, - обронила Венди. Она забыла о ленче и, вероятно,
отменила бы его из-за съемок, но быстро одумалась. Если Виктор на грани
самоуничтожения, поддержка Нико окажется бесценной. Нельзя же забывать о
восхождении подруги в "Сплатч Вернер" с тайным прицелом на кресло президента
всего издательского отдела, что поставит ее на второе место после Виктора в
структуре власти. Оставалось надеяться, что Нико получит эту работу прежде,
чем Виктор окончательно потеряет разум.

Нико О'Нилли, неестественно прямо сидевшей на заднем сиденье лимузина
по пути на вертолетную площадку в Ист-Сайде, казалось, что она полностью
держит себя в руках. На Нико была белая блузка с рюшами, оттенявшая ее
золотистые волосы, и темно-синяя юбка, сшитая в Париже одной из любимых
портних Виктории. Красота этого обманчиво простого наряда таилась в крое.
Именно благодаря ему костюм идеально облегал фигуру. Подобных вещей у Нико
было не меньше пятидесяти (некоторые костюмы - с брюками), из разных
тканей - от белого шелка до коричневого твида, и это означало, что она не
может набрать ни фунта лишнего веса. Означало это и другое: ей никогда не
придется беспокоиться о том, что надеть утром. Благодаря постоянству Нико в
нарядах персонал и коллеги понимали, чего от нее ждать. Ей же оно давало
душевный покой, поскольку Нико знала, что каждый день начинается
одинаково...

О Боже!

Автомобиль находился сейчас на скоростной магистрали Рузвельта, и,
повернув голову, Нико взглянула на мрачные коричневые здания, тянувшиеся
вдоль дороги. От этого однообразия внутри у Нико что-то сжалось, и внезапно
она ощутила себя побежденной.

Нико неловко сменила позу. За последний год на нее стали накатывать
подобные приступы наводящей отчаяние тоски - все словно делалось неважным,
ничто не менялось, не появлялось ничего нового; и она видела перед собой
свою жизнь - череду бесконечно долгих, абсолютно одинаковых дней. Время при
этом двигалось вперед а она, Нико, лишь делалась старше и меньше, и однажды
она превратится в точку, а потом и вовсе исчезнет. Пуф! Как листочек,
сгоревший на солнце под увеличительным стеклом. Такие мысли шокировали ее,