"Кэндес Бушнелл. Стервы большого города" - читать интересную книгу автора

На Шестой авеню, позади Публичной библиотеки, Брайант-парк превратился
в сказочную страну благодаря огромным белым палаткам, где пройдут десятки
модных показов. Покрытые черным ковром лестницы вели к застекленным, во всю
высоту стен дверям, и целую неделю вдоль этих лестниц стояли студенты и
поклонники, надеясь хоть мельком увидеть любимых дизайнеров или звезд,
японские фотографы (которые, по общему мнению, вежливее других), папарацци,
телохранители в наушниках и с рациями, молоденькие девушки из служб по
связям с общественностью (всегда в черном, с озабоченными лицами) и самые
разные богатые зрители, кричащие в свои сотовые, чтобы им подали машины.
Вдоль тротуара в три ряда выстраивались черные лимузины, как на самых важных
государственных похоронах. Но в павильонах протекала жизнь необычайно
чарующая и захватывающая.

Пять или шесть больших показов всегда требуют вашего обязательного
присутствия: только так вы сохраните за собой место в социальной иерархии
(или просто напомните всем о своем существовании). Главный из них, показ
Виктории Форд, был назначен на семь вечера в первый четверг Недели моды. К
шести сорока пяти внутри павильона царил контролируемый хаос - здесь
находились шесть съемочных групп, около сотни фотографов и рой специалистов
из индустрии моды, светской хроники, покупатели и звезды не очень высокого
ранга. Всех охватило нетерпение и предвкушение, как толпу, собравшуюся на
премьеру. Молодой особе, державшей на руках маленькую таксу, угодили по
затылку видеокамерой; другой женщине девица-пиарщица наступила на туфли от
Джимми Чу и едва не сбила ее с ног, стремясь добраться до более важной
персоны. Однако все надежды хоть одним глазком взглянуть на известную
кинозвезду оказались напрасными, потому что кинозвезды (и важные
политические фигуры, например мэр) никогда не пользовались главным входом.
Охрана сопровождала их к незаметной боковой двери, ведущей за кулисы. И в
этом мире, где жизнь представляет собой ряд все более сужающихся кругов
привилегированности (или, в зависимости от точки зрения, Дантовых кругов
ада), кулисы до начала показа были единственным достойным местом пребывания.

В дальнем же углу этой зоны, спрятавшись за кронштейнами с одеждой,
стояла и курила украдкой сама Виктория Форд. Курить она бросила несколько
лет назад, но порой позволяла себе сигарету-другую, чтобы несколько минут
побыть одной, сосредоточиться и подготовиться к следующим шестидесяти
минутам, когда придется разрешать вопросы, возникающие в самый последний
момент, болтать ни о чем со знаменитыми клиентами и давать интервью газетам
и телевидению. Виктория, нахмурившись, затянулась сигаретой, желая
насладиться мгновением покоя. На протяжении четырех недель, предшествовавших
показу, она работала по восемнадцать часов в сутки, и ближайший, решающий
час, ради которого Виктория вкалывала столько месяцев, пролетит в один миг.
Она бросила окурок в недопитый бокал с шампанским.

Посмотрела на часы - элегантное изделие от Баума и Мерсье, в корпусе из
нержавеющей стали и с крохотными бриллиантами вокруг циферблата - и сделала
глубокий вдох. Шесть пятьдесят. К восьми вечера, когда последняя модель
завершит проход по подиуму и Виктория выйдет на поклон, определится ее
судьба на ближайший год. Она окажется или на вершине, или в середине,
обреченная на борьбу за выживание, или... на дне. Последнее заставит ее