"Кэндес Бушнелл. Четыре блондинки " - читать интересную книгу автора

подающих надежды молодых талантах). Потом сбросила лишний вес и завела себе
весьма серьезного дружка - бледного, болезненного вида парня по имени
Диггер, о котором все говорили не иначе, как о новом Мике Джаггере.
И теперь Патти и Диггер бывали буквально везде - по крайней мере во
всех тех местах, где могла оказаться Джейни.
Стоило ей войти в клуб, как какая-нибудь девица тут же восклицала:
"Привет, Джейни! А твоя сестра уже здесь!" - после чего тащила ее по узкой
лестнице, приподнимала бархатный шнур ограждения и там, среди гостей
банкета, конечно, уже крутились Патти и Диггер - они курили сигареты, а
Патти, само собой, была в темных очках и в каком-нибудь броском ультрамодном
наряде, например, в брючках из серебристой фольги.
- Ваша сестра - сплошной улет! - захлебываясь от восторга, шептала при
этом очередная девица.
- Привет! - говорила в таких случаях Патти, гася в пепельнице сигарету.
- Здравствуй, - отвечала Джейни. Это "здравствуй" обычно имело
несколько враждебный оттенок. И не потому, что она не любила Патти, просто у
них не было ничего общего. Потом они могли сидеть там какое-то время, глядя
в разные стороны, затем Джейни выдавливала что-нибудь вроде: "Ну, как там
мама?"
- Наша мама - что гвоздь в моей жопе, - не долго думая отвечала Патти,
довольная, что появилась хоть какая-то тема для разговора. - Она по-прежнему
звонит мне раз в неделю и спрашивает, когда я выйду замуж.
- Меня она совсем забыла, - обычно говорила в таких случаях Джейни. И
действительно, мать ей звонила редко. Ее настолько мало интересовала судьба
старшей дочери, что она даже не теребила ее вопросами о замужестве.
И вот она снова оказалась там же, где и ее младшая сестричка Патти -
любимица всего Нью-Йорка. Впервые в жизни Джейни почувствовала себя старой.
Вообще-то Патти в действительности было двадцать семь лет. Кожа у нее была
лучше, чем у Джейни, но она казалась моложе не только поэтому. Патти словно
излучала свежесть. Она принадлежала к новому миру и вообще относилась ко
всему с энтузиазмом.
- Только представь себе! - воскликнула Патти в один из таких вечеров,
обращаясь к Джейни, и чуть не перевернула при этом свой бокал. - Меня
напечатают в модном разделе "Вога"! И еще мне предложили - да-да, именно
мне! - сыграть главную роль в фильме о жизни делового Нью-Йорка. Правда,
здорово?
У Джейни не хватило духа сказать сестре, что вряд ли из этого что-либо
получится, но при этом она почувствовала, как ее губы скривились в гримасе
неодобрения, словно у старой дамы. Но если и на самом деле все устраивалось
замечательно, почему в таком случае ее не покидало ощущение, словно она и
Патти живут на двух разных планетах? И почему всем хотелось жить на планете
Патти, а не на планете Джейни?
Месяцами Джейни пыталась вообще не произносить имя сестры, словно
подобным молчанием она могла вычеркнуть ее из своей жизни. Но все было
напрасно.
- Я просто не понимаю, как все это... вышло, - призналась она как-то
Гарольду, стараясь говорить беззаботно. - Не хочу показаться озлобленной, но
ведь на Патти, после того как ей исполнилось шестнадцать, вообще никто
внимания не обращал. Она была самым заурядным бесформенным подростком.
- Может, она просто не хотела соперничать с тобой? - предположил