"Александр Бушков. Д'Артаньян - гвардеец кардинала (Книга 2)" - читать интересную книгу автора

- Я вам потом расскажу, при удобном случае, - заверил д'Артаньян,
покраснев. - Это одна из моих коварных уловок, которая сработала просто
великолепно... Анна... Я не могу поверить, что вы здесь, со мной, и мы вот
так запросто скачем бок о бок...
Она, наконец, подняла голову, и в голосе зазвучало неподдельное женское
кокетство:
- Я вам успею еще надоесть, шевалье, нам еще несколько дней ехать вместе,
до самого Парижа...
- Вы? Мне? Надоесть? - От волнения он потерял нить разговора. - Да это
невозможно... С тех пор, как я вас увидел впервые, в Менге, вы стоите у
меня перед глазами...
Девушка тихонько рассмеялась:
- Вы хотите сказать, что соизволили меня запомнить? Видевши один раз и
мельком?
- Вы из тех, кого невозможно забыть, Анна...
- Даже после всех ваших похождений в Париже и побед над столькими
красотками, от очаровательной трактирщицы Луизы до Мари де Шеврез?
Д'Артаньян почувствовал, как запылали у него кончики ушей. Воровато
оглянувшись на слуг, отстававших на три корпуса, он растерянно пробормотал:
- Кто вам рассказал эти глупости...
- Тот, кто был неплохо осведомлен о ваших славных свершениях на тех полях,
где вместо валькирий порхают амуры...
- Вздор, - сказал д'Артаньян. - Сплетни, злые языки... Все это время я
думал только о вас...
- Почему вдруг? - спросила она с той восхитительной наивностью, что
женщинам дается так легко, а мужчин повергает в полнейшую растерянность. -
У вас было столько возможностей, чтобы выбросить из головы скромную
путешественницу...
Д'Артаньян был уже не тот наивный и робкий юнец, что пару месяцев назад
пустился в путь из Тарба, не сделав на этом свете ровным счетом ничего
примечательного. И он решился.
- Потому что я люблю вас, - сказал он из-под надвинутой на лицо шляпы, и
это далось тем легче, поскольку он не видел ее лица, ее глаз и мог
притвориться, что говорит с самим собой или с воображаемым предметом
страсти неземной, как это частенько случается в сладких грезах.
Девушка рассмеялась:
- Самое подходящее место для объяснения в любви - пустынный берег скучного
канала, шпионская поездка...
- Это звучит, как стихи, - сказал расхрабрившийся д'Артаньян. - Пустынный
берег скучного канала...
- Вы, часом, не пишете стихи?
- Нет, - честно признался гасконец. - Я их и не читал-то почти. Однажды,
честно, попробовал сочинить... О вас.
- И что у вас получилось?
- Вы будете смеяться.
- Честное слово, и не подумаю.
- Правда?
- Честное слово, я же сказала.
- Как это ни странно, я люблю вас, Анна... - осмелился предать гласности
свой единственный опыт версификации д'Артаньян.