"Александр Бушков. Континент (Авт.сб. "Волчье солнышко")" - читать интересную книгу автора

Остальные не обращали внимания, танцы продолжались, оркестр, заглушая
безобразный шум драки, заиграл полонез Огинского, считавшийся здесь белым
танцем, и Гай поначалу не удивился, когда к нему подошла Юля Пшевская, с
готовностью щелкнул каблуками, но девушка схватила его за руку и потащила
по коридору. За спиной орали и ухали, матерились на разный лад, в драку,
хватая подсвечники, бросались опоздавшие лешие и тролли; оглянувшись в
дверях. Гай успел увидеть, как Савва Иваныч неподражаемо колотит
выхваченной у музыканта виолончелью короля Коля, а кто-то зеленобородый
торопливо колдует в углу, перебирая завороженные четки, но непонятно, на
чьей он стороне, очень уж космополитического облика...
- Вздорная компания, - пожаловалась панна Юлька с милой гримаской.
Была она русоволосая и голубоглазая, в кружевном бальном платье, духи
ее пахли возбуждающе и загадочно. Пухлые детские губки, невинное личико,
но, приглядевшись, отыщешь в нем что-то настораживающее...
- Ты куда меня тащишь? - поинтересовался Гай.
- Где не помешают, - пояснила она. - Вот сюда хотя бы. Запирай дверь и
помоги мне снять эти кружева, ужасно застежки неудобные.
За стеной могуче храпели с присвистом - там отсыпался после вчерашнего
бронтозавр Гугуцэ. Расстегнуть эти неудобные застежки, на которые она
жаловалась, оказалось неожиданно легко, оставалось пробормотать на скорую
руку несколько бездарных комплиментов, чтобы создать видимость глубокой
страсти, едва ли не любви, тактично убежало сквозь стену ненароком
заглянувшее привидение, Юлькины маленькие груди умещались в ладонях, и
взбираться на высокую кровать с дурацким балдахином не было охоты, так что
пришлось опрокинуть ее прямо на смятые бальные кружева, кусая покорные
губы, запах расплавленного воска возбуждал, и она уже стонать не могла,
едва не теряя сознание, и то, что Гай с ней делал, было уже форменным
зверством, но он, с удивившим его самого ожесточением, вдыхая горьковатый
аромат девичьего пота, проникал все глубже, пока к прежним горячим запахам
не применился голубой аромат крови. Тогда он опомнился, встал и стал
собирать разбросанную одежду. Юлька осталась лежать на измятом бальном
наряде, разгоряченная, растрепанная и все равно красивая, кровь на ее
ногах превратилась в стайку алых бабочек, упорхнувших в каминную трубу.
- Ну и ну, - сказала она, повернув голову и не вставая. - Ты меня
форменным образом изнасиловал. Гай. Хотя так даже интереснее. Как ты
думаешь, ребенок у меня будет?
- А черт его знает, - проворчал Гай. Бежать, бежать отсюда, наплевав на
задание, дураку ясно, что выполнить его не удастся... Что-то пушистое,
неуловимо голубое смялось в его душе. Данута, с запоздалым раскаянием
подумал он. Совсем плохо. Правда, если верить авторитетам вроде Саввы
Иваныча, даже роковые треугольники в наше время устарели, роковой
двенадцатиугольник, не меньше...
Когда они вернулись в зал, драка почти утихла. Еще утюжили в углу
джентльмена в импортной бороде Сукин Кот и Вырвипуп, еще Савва Иваныч
доламывал о грузина сменивший виолончель контрабас, а Лихо уволакивало ту
шотландскую ведьмочку, громогласно обещая на деле доказать разницу между
южным человеком и исконным славянином. Но было ясно, что это финал.
Славянская нежить доказала, что она всегда на высоте. Появились новые
лица, оркестрантов сменили шестеро смуглых бородачей в чалмах, свистели
флейты, и под булькающий зазывный ритм старинной восточной мелодии в