"Александр Бушков. Вечер для троих (Авт.сб. "Волчье солнышко")" - читать интересную книгу автора

Да и пятнадцать лет... Много было всякого, боль поистаяла, поубавилось ее.
Но не забылось - иначе меня не было бы здесь.
Идут не спеша. Смеются. Уже подкрались первые заморозки. Лужицы
затянуло ледком, она поскользнулась, и он, смеясь, успевает удержать ее за
воротник пальто. Они сворачивают влево, в лабиринт гаражей.
Можно задержаться, достать очередную сигарету, подождать несколько
минут. Я же знаю все наперед - сейчас они остановятся в узком проходике
между гаражами и забором какого-то склада, он положит ей руки на плечи, но
тут их высветит фарами случайная легковушка, по закону подлости
завернувшая в проходик. И они уйдут. Или пройдут, не останавливаясь? Ведь
забыл?
Все. Спугнувшие их "Жигули" проезжают мимо меня, и, как старая рана,
напоминает о себе пятнадцатилетней давности желание засветить по фарам
первым подвернувшимся камнем. Машина выворачивает на асфальт, я успеваю
рассмотреть водителя - пожилой. Так ничего и не узнает. Никто ничего не
узнает, кроме него и меня...
Пора трогаться. Миную тот проходик, гаражи, выхожу на ярко освещенную
улицу. Мигает красно-синяя вывеска магазина, сквер в двух шагах.
Да, они присели на скамейку, я их вижу. Что же, остановиться в тени
дерева и пялиться на мигание разноцветных трубок...
Встали. Я иду следом. Сколько раз я вспоминал этот вечер? Остановились
возле этих железных штук, нелепых, похожих на воткнутые в землю грабли,
стоек - между ними хозяйки натягивают веревки и сушат белье. В тень
прятаться нет смысла - ни до меня, ни до кого другого им дела нет. Мимо
проходят люди, но они не обращают внимания, стоят обнявшись, он целует ее,
а она загадочно улыбается - до сих пор сидит это во мне занозой... Дорого
бы дал, чтобы узнать, о чем она думала тогда. Может быть, ты будешь знать
это, парень...
Они уходят к остановке, а я остаюсь, ждать мне недолго. Вскоре он
проходит, проносится мимо меня моей тогдашней стремительной походкой,
пальто нараспашку, без шапки как всегда, света из окон достаточно, чтобы
заметить: лицо у него грустное чуточку - она ведь уехала домой, к мужу и
дочке, размеренному, устоявшемуся, благополучному бытию. Ничего, не
грусти, через несколько минут мы встретимся...
Он живет недалеко от остановки. Зажглись окна на втором этаже. Можно не
опасаться случайных свидетелей - никого, кроме него, сегодня не будет
дома, и никто из знакомых не заглянет, я помню.
Все. Сейчас я позвоню в дверь на втором этаже. Он мне обязательно
поверит - я расскажу, напомню ему то, чего никто, кроме нас с ним, знать
не может. А когда он поверит, произойдет главное, то, ради чего я надоедал
Грандовскому и даже несколько нетактично напомнил, что он кое-чем мне
обязан. Господи, что со мной творилось, когда я узнал, что Грандовский
добился успеха, когда было неопровержимо доказано: теория Карно-Грибова
верна...
Сейчас я расскажу этому целеустремленному, как локомотив, порой
по-детски беспомощному парню, как сложатся в ближайшие месяцы его
отношения с любимой женщиной. И как они оборвутся. И почему. С высоты моих
сорока лет, с высоты всезнания я подробно объясню ему, что нужно делать,
как вести себя, чего избегать, чтобы проявить благоразумие и волю, чтобы
ничего не оборвалось, чтобы его любимая женщина осталась с ним. Времени у