"Александр Бушков. Равнение на знамя" - читать интересную книгу автора

пока особенно переживать.
- И что? - сказал он, пожимая плечами. - Не юный лейтенант, конечно,
который к тебе в самоволку драпал, но, по-моему, вполне удовлетворительно.
Бывает и печальнее, вон у соседа лысина, как у Фантомаса, а он меня на
восемь годков моложе...
- Сорок пять, - покачала головой Ксения.
- Ну да, - отозвался Доронин. - И чего страшного? В сорок пять - майор
супермен опять...
- Доронин.
- А?
- Ну не придуривайся. Все прекрасно понимаешь.
Покосившись на нее, Доронин вздохнул украдкой. И в сотый раз подумал,
что с супругой ему повезло несказанно: в жизни она не учиняла словесных
скандалов, равно как и ссор с перепалками. Так, самую малость, по
молодости...
Вот только самые лучшие на свете супруги, заслуженно носящие почетное
звание боевых подруг (а его далеко не всякая офицерская жена достойна), все
же имеют привычку смотреть. Выразительно и многозначительно. Доронин
прекрасно читал обширное послание, содержавшееся в ее взгляде. Она хотела
сказать, конечно, что в сорок пять, согласно законам природы, хоть ты
тресни, а нет былого проворства и гибкости в организме, в частности, в
опорно-двигательном аппарате. Что и реакция уже не та, и все поизносилось.
Что ровесники, если оглядеться и посчитать, уже пристроены: Костя сидит на
Большой Лубянке, в кабинете, как белый человек, с подчиненными и почти
нормированным рабочим днем, а Гера-Краб вообще весь свой немалый опыт
использует на гражданке, и зарплата у него, по их меркам, заоблачная. И еще
несколько имен можно назвать с ходу.
- Доронин.
- А?
- Ты же сам жаловался, что тебе с молодыми трудно, и они другие...
- Я не жаловался, - сказал Доронин сумрачно. - Просто нюансы излагал.
Мне с молодыми не трудно, просто это другое поколение, и потому притираться
друг к другу надо... И все. Какие там жалобы...
- Не цепляйся к мелочам. Ты меня прекрасно понимаешь.
- Да понимаю, - согласился Доронин. - Ну а кто ж их учить будет? Как
следует? Давеча на полигоне, в квартире, один щегол так неумело учебную
болванку в комнату кинул, что она от двери отлетела и между нами плюхнулась.
Будь она настоящая, всех бы посекло. А ведь не дите малое, нормальный
офицер... только из него еще спецназовца делать и делать.
- Ага. А ты у нас незаменимый. Весь Центр на майоре Доронине
держится... только подполковник тебе что-то не светит.
- Засветит, - сказал Доронин, отходя от зеркала. - Повезло тебе,
Ксения, что ты гордая славянка, а не горянка какая-нибудь. А я не
Ибрагим-оглы. Рявкнул бы сейчас: "Молчи, женщина, вах! Волос долог, ум
короток!" И надела бы ты паранджу и пошла бы к колодцу с кумганом... Ладно,
давай отложим душеспасительное как-нибудь на потом? Мне оперативные
материалы посмотреть надо.
И он достал из верхнего ящика серванта тоненькую папочку в желтой
пластиковой обложке. Тут Ксения, за долгие годы привыкшая к его службе
относиться с пониманием, замолчала и, пожав плечами, вышла из комнаты.