"Александр Бушков. Сталин: Красный монарх" - читать интересную книгу автора

И гражданин Дантон, одна из самых ярких фигур революции, отправляется
на казнь, как английский шпион...
Дантон, конечно, в последние годы изрядно перехватил с гешефтами. Но
ничьим шпионом он не был никогда.
Хотя есть интереснейшая загадка. Шпион в Комитете общественного
спасения все-таки был... Комитет этот, тогда - высший орган революционной
власти, состоял всего из двенадцати человек: те самые вожди и звезды,
наперечет. И достовернейшим образом установлено, что секретнейшие решения
Комитета очень быстро попадали к англичанам и эмигрантам-роялистам. Причем
историки сходятся в том, что каналом не мог быть никто из многочисленного
технического персонала - только один из дюжины.
Кто это был, не установлено до сих пор. С уверенностью можно утверждать
лишь, кто им не был. Когда одного из двенадцати, Эро де Сешеля, заподозрили
в том, что он и есть "крот" (поскольку - бывший аристократ) и без особых
церемоний отправили на гильотину, вскоре выяснилось, что информация о
секретнейших решениях Комитета продолжает утекать. Значит, это был кто-то
другой, не Сешель...
Террор продолжался в согласии с тем самым "Законом о подозрительных",
по которому смерти заслуживал каждый, кто "распространял ложные известия",
"препятствовал просвещению народа", "портил нравы", "развращал общественное
сознание". Под такое можно подвести любого, благо улик не требуется,
достаточно загадочных "моральных доказательств". Свидетели, присяжные,
адвокаты - ничего этого в новом суде не полагается.
Но теперь еще стали отрубать головы и своим, а это, по мнению "своих",
самым решительным образом меняло ситуацию...
Против Робеспьера составился заговор, в чем не было ничего
удивительного: инстинкт самосохранения - великая вещь. Пикантности добавляло
еще и то, что именно здесь в полной мере проявила себя знаменитая
французская присказка "шерше ля фам"...
Помните Тальена? Он тоже оказался в "черном списке" Робеспьера, но пока
что оставался на свободе - а вот его очаровательную подругу Терезу Кабарюс
по приказу Робеспьера заключили в тюрьму. Неведомыми путями к Тальену дошла
ее записка: "Полицейский чиновник объявил мне, что завтра меня отправят в
трибунал, то есть на эшафот. Как это не похоже на прекрасный сон, который я
видела сегодня: Робеспьера уже нет, а двери тюрем открыты. Но из-за вашей
трусости скоро во Франции не останется никого, кто смог бы это осуществить".
Это не легенда и не выдумка романистов. Так и было. И колебавшийся
прежде Тальен решается.
На дворе стоял месяц термидор!
В ту же ночь начинаются перемещения Национальной гвардии. На утреннем
заседании Конвента зажигает Тальен, в ревущем зале уже не дают слова ни
Робеспьеру, ни его сторонникам. Сен-Жюст, их Дзержинский, не пытается ничего
делать - видимо, понимает, что никакая тайная полиция не спасет.
Это заседание в мемуарах описано подробно. На трибуне машет кинжалом
Тальен: мол, если вы не свергнете тирана голосованием, я его сам прикончу...
Отступать ему нельзя, он и себя спасает, и свою красотку... А зал ревет:
"Смерть тирану!" "Кровь Дантона тебя душит!" И это продолжается долго, очень
долго. Пока не встает тихий такой, спокойный депутат Луше и не говорит
рассудительно:
- Ну что вы орете? Арестуйте его, на хрен, и дело с концом.