"Елизавета Абаринова-Кожухова. Недержание истины" - читать интересную книгу автора

остановился?
- На олигархах, - подсказала баронесса.
- А точнее, на банкире Грымзине, - добавил Серапионыч.
- Да-да, на Грымзине! - звучно хлопнул себя по лбу Святославский. -
Очень хорошо. А ведь я не высказал еще и четверти того, что о нем думаю...
Между тем Дубов украдкой оглядел обеденную залу, неспешно встал из-за
стола и подошел к сцене:
- Господин Святославский, к вашему сведению, банкир Грымзин находится
здесь.
Это была чистая правда - несмотря на свои пресловутые богатства,
Грымзин предпочитал деньгами не сорить и экономил даже на еде. Поэтому он
иногда посещал и "Зимнюю сказку", где имели место быть так называемые
"комплексные обеды" со скидкой. Вот и на сей раз кислоярский Рокфеллер
скромно сидел за дальним столиком и неспеша поглощал вегетарианское рагу,
запивая его виноградным соком. Обличительных речений Святославского он даже
не слышал - его внимание было сосредоточено на книжке, лежащей поверх пустой
тарелки из-под первого: "Теория и практика банковского дела". Как раз сейчас
Грымзин запойно штудировал главу "Способы невозврата авуаров вкладчикам", и
происходящее на сцене воспринимал не более как назойливый шумовой фон, даже
не пытаясь вникнуть в его содержание.
Узнав о присутствии Грымзина, Святославский вовсе не смутился, а
напротив - обрадовался:
- Очень хорошо! Это как раз тот редкий случай, когда гора сама пришла к
Магомеду. Что называется, легка на помине. - С этими словами Святославский
двумя пальцами взял с рояля рюмочку и протянул ее Щербине.
- Коньяк? - принюхался поэт.
- Яд! - гордо ответствовал режиссер.
- Настоящий? - удивленно и чуть испуганно проговорил Щербина, отдернув
руку.
- Ну конечно же настоящий! - радостно воскликнул Святославский. - Этот,
как его, цианистый стрихнин. Я же сказал - никаких шуток. Все будет
по-всамделишному, без дешевой театральщины.
- И зачем? - пролепетал Щербина.
- Да вы вообще слушали, о чем я тут пол часа распинался? - вновь
взъярился режиссер. - Поверьте, на голодный желудок это очень и очень
непросто. Вы возьмете яд и поступите с ним так, как сочтете нужным и
возможным. Либо вольете его в стакан господину Грымзину, либо не вольете.
Поскольку вы сами признали, что находитесь в той же кондиции, что и некогда
Сальери, то ваши действия наконец-то дадут ответ на спорный вопрос: отравил
ли Сальери Моцарта, или нет. Вы поняли всю ответственность стоящей перед
вами исторической задачи?
- Да, - чуть помедлив ответил Щербина и решительно принял от
Святославского рюмку.
А Святославский, как ни в чем не бывало, приветливо замахал рукой
банкиру:
- Добрый денек, господин Грымзин! Не желаете ли присоединиться к нам?
Банкир нехотя оторвал взор от "Авуаров", вылизал кусочком хлеба соус и,
взяв недопитый стакан, направился к сцене. Не то чтобы Великий Олигарх так
уж жаждал побеседовать с Великим Режиссером - скорее, его внимание привлекли
инспектор Столбовой и частный детектив Дубов. У них он надеялся что-то