"Елизавета Абаринова-Кожухова. Этюд в красно-коричневых тонах (Политический детектив)" - читать интересную книгу автора

Помещение, в котором Чаликову принимал товарищ Абель, ничем не
напоминало штаб радикальной политической организации. Слева по коридору
открывался вид на маленькую комнатушку, забитую компьютерной техникой -
видимо, здесь верстали порно-газету "УЖЕ" и боевой листок "ЛИМОНКА". А
справа, куда Надю и привел некий молодой человек, находилась большая
полупустая комната, в одном углу которой стояла незастланая постель, а в
другом - телевизор и стопка видеомагнитофонов. На экране маячило нечто
совершенно непристойное - видимо, это записывались кассеты для секс-шопа.
Картину дополнял сам товарищ Абель - человек средних лет в штопаном
восточном халате и изрядно стоптанных шлепанцах с огромным помпоном.
Едва отворилась дверь, он вскочил с дивана и кинулся навстречу гостье:
- О, здравствуйте, здравствуйте, дорогая госпожа Чаликова! Ну, как там
наша красавица Москва? Как поживает мой друг Эдичка?
- Извините, я с ним незнакома, - сухо ответила Чаликова, несколько
удивленная столь радушным приемом.
- Напрасно, матушка, напрасно. Это такой человек, такой писатель! А
хотите, я вам дам к нему рекомендательное письмецо?
Только теперь Надя заметила, что прямо над диваном висит цветная
фотография некоего господина в кожаной куртке, очках и с короткой стрижкой.
Под портретом красовалась размашистая подпись:
"Сладенькому Вовочке - от противненького Эдички".
- Ах, извините, забыл представиться - товарищ Абель, - продолжал
хозяин, усаживая дорогую гостью в уютное кресло. - А если полностью, то
Владимир Ильич. Но вы можете звать меня запросто - Ильич.
Надя слушала разглагольствования Ильича и никак не могла представить
себе этого милейшего человека бросающимся под колеса полицейской машины.
С трудом журналистке удалось вклиниться в словоизвержения товарища
Абеля:
- Владимир Ильич, меня интересуют политические цели вашей
организации...
- Нет-нет, умоляю вас, никакой политики! - бурно запротестовал Ильич. -
Вас, конечно же, ввели в заблуждение разные злопыхатели. Причем тут
политические цели, когда у нас литературная студия!
- Вот оно как, - искренне подивилась Надя. - Но ваше участие в разного
рода акциях...
- Нет-нет, госпожа Чаликова, это чисто литературные акции, - успокоил
собеседницу товарищ Абель. - Просто некоторые невежды принимают их за
политику. А на самом деле мы революционные писатели. Вот, кстати, заглянули
бы к нам на заседание, я тут как раз готовлюсь выступить с докладом о
творчестве товарища Лимонова. И вы сами убедитесь, что мы никакие не
экстремисты, а самые что ни на есть мирные люди. Помните, как в песне: "Мы
мирные люди, но наш..." Впрочем, нет, простите, это из другой оперы.
- Ну хорошо, я поняла, что вы поклонники Лимонова, - перебила Надя. -
Но неужели вы только тем и занимаетесь, что изучаете его, гм, творчество?
- Нет, ну почему же, - радостно подхватил Владимир Ильич. - Мы и
Пелевина тоже уважаем. Сказал ведь он, что всякий, имеющий "Мерседес" -
дерьмо.
- Видимо, господин Пелевин имел в виду вашего соратника товарища
Маузера, - как бы вскользь заметила Чаликова.