"Григол Абашидзе. Долгая ночь (Грузинская хроника XIII века) " - читать интересную книгу автора

пятнадцать лет. Одной рукой красавица держала уздечку, а другой помахивала
прутиком.
Эту-то живописную группу и увидел юноша, выбежав за ворота. Юноша
вытер о штаны мокрые руки, но потом застеснялся и остановился у обочины.
Между тем девушка обрадованно улыбнулась ему и остановила ослика.
- Уходишь? Павлиа, Цаго, подождите меня, я сейчас! - и, не дожидаясь
ответа, метнулся к домику в глубине двора.
- Хорошо, если бы и Ваче шел с нами, - вздохнула Цаго.
- Да, это было бы хорошо. Трудно мне будет без него чертить карты, -
согласился Павлиа.
Прибежал запыхавшийся Ваче. Он отдал девушке нечто завернутое в шелк
и, глядя в землю, сказал:
- Это тебе. Все-таки я успел...
Цаго развернула шелк и вскрикнула с удивлением и радостью:
- Да это книга Торели!
Быстро начала листать, особенно вглядываясь в отдельные страницы. Да,
это была книга прославленного поэта Торели. Но не простая книга - каждую
страницу ее любовно разрисовал Ваче, тот, что стоит теперь и боится
поднять глаза. Девушка быстро закрыла книгу, притянула к себе голову
юноши, поцеловала его в щеку, хлестнула прутом осла и, не поворачиваясь,
пошла по дороге.
Юноша пошатнулся и, боясь упасть, оперся на изгородь, присел на
камень. Тыльной стороной ладони он хотел стереть ожог со щеки, но щека
горела все сильнее. Снизу, от сердца, гулко било в виски. В глазах
потемнело. Земля поплыла, поплыла куда-то, не позволяя на нее опереться.
Огнем и ознобом отозвалась в крови первая (не последняя ли?) невольная,
невинная ласка любимой Цаго.
Между тем подошли, окружили сверстники, сели вокруг, завели разговор,
от которого так далек был юноша Ваче.
- Слышал, Ваче, говорят, судьба трона уже решена?
- Говорят, воцаряется Русудан.
- Нас не спрашивают, так нам-то что, не так ли, Ваче?
- Как это - нам-то что! Посадить на трон женщину и не спросить у нас!
А какой от женщины прок? Разве может она стать во главе наших войск?
- Да, не будет у нас ни славы, ни добычи.
Все это были ровесники Ваче. Над губой каждого обозначалось уже
черное полукружие будущих усов. А ведь сердце редкого юноши не тянется к
мечу и славе.
- И Тамар ведь была женщиной. Но грузинская сабля при ней не знала
ножен.
- Тамар - совсем другое. Ни в какие века не быть второй Тамар. Да что
с ним говорить, его, видно, не волнует судьба нашей страны.
Немного отойдя, друзья опять обратились к нему:
- И на борьбу не пойдешь, Ваче?
Ваче встал, повернулся спиной к ребятам, вышел на скальный выступ.
Внизу, вдоль ущелья, вдоль извилистой ленты реки вилась дорога, уводящая к
столице Грузинского царства. По этой дороге уходили путники: Цаго и Павлиа
на осле. Дорога кружится, она словно возвращается на то же место, но с
каждым завитком все дальше путники.
И мысли у Ваче тоже как этот путь, они уходят далеко, потом