"Григол Абашидзе. Лашарела (Грузинская хроника XIII века) " - читать интересную книгу автора

стенами хлатской крепости, обдумывая, как бы ворваться в цитадель и
освободить отца прекрасной Тамты, Иванэ торговался с хлатским меликом,
продавая любимую дочь.
Как был рад Ахалцихели, когда атабек вернулся целым и невредимым из
вражеской крепости! Он не сожалел об огромном выкупе. Шалва был готов
погибнуть под Хлатом, лишь бы освободить Мхаргрдзели.
О главном условии перемирия Шалве не было известно. Он узнал о нем
лишь по возвращении в Грузию, слишком поздно для того, чтобы можно было
спасти Тамту. Караван с приданым уже потянулся к хлатским степям, а
впереди, под роскошным балдахином, сидела, поникнув в безысходной печали,
Тамта.
Обезумев от горя, Шалва покинул двор и, как подобало миджнуру,
укрылся в диких лесах и жил в пещере до тех пор, пока друзья-побратимы не
уговорили его вернуться. Они старались развлечь несчастного влюбленного
охотой и пирами, и, казалось, он несколько утешился в своей потере.
После долгих усилий Вараму Гагели удалось примирить его со своим
именитым дядюшкой. Но примирение это было чисто внешним, ибо Шалва не мог
испытывать приязни к Иванэ Мхаргрдзели, раскусив, насколько тот был
тщеславен и корыстолюбив. Будь я побогаче и познатнее, думал Ахалцихели,
атабек сам бы сватал за меня Тамту.
Верой и правдой служил Шалва Ахалцихели родине и трону, немало крови
пролил в сражениях, а наградами избалован не был. Как говорили при дворе,
царской щедрости едва хватало на то, чтоб удовлетворить алчность
Мхаргрдзели, и другим перепадало немного.
Раз Шалва не удержался и высказал свои мысли рачинскому эристави и
мегрельскому князю Дадиани. А те словно только того и ждали, чтобы
раскрыть глаза доверчивому воину, не искушенному в дворцовых интригах.
- Кто они такие, эти Мхаргрдзели! - кричали, перебивая друг друга,
эристави и мегрельский правитель. - Никому не известно, откуда они ведут
свой род: то ли от курдов, то ли от персов. Сначала они служили армянским
Багратидам, крестились там по армянскому обычаю, богатство нажили, а
после, когда Грузия усилилась, а династия армянских царей угасла,
переметнулись к нам.
Прежде Ахалцихели не задумывался над тем, какого происхождения
Мхаргрдзели, но теперь его неприязнь к Иванэ была так велика, что он
закрывал глаза на все добрые деяния братьев Мхаргрдзели и видел только
корысть и двоедушие в поведении уважаемого им прежде вельможи.
Уверившись в своей правоте, Ахалцихели вступил с атабеком в открытую
борьбу. В этой борьбе он мог опереться на юного царя и на мелких князей,
ненавидевших хитрого визиря, торговцев, ремесленников и ратников из
низшего сословия. Все эти люди отстаивали свои интересы: мелкие князья
видели единственную возможность для собственного преуспеяния в ослаблении
именитых вельмож, дружинники из простолюдинов непосредственно на себе
испытывали гнет правителей, преграждавших им путь к наградам и богатству.
Торговцы же и ремесленники питали к атабеку особенную вражду, ибо он, не
довольствуясь доходами со своих огромных поместий, стремился прибрать к
рукам и торговлю.
При таком разделении сил в стране завещание царицы Тамар крепить
согласие между Ахалцихели и Мхаргрдзели становилось невыполнимым.
Грузинское царство находилось на вершине своего величия и славы.