"Григол Абашидзе. Лашарела (Грузинская хроника XIII века) " - читать интересную книгу автора

не узнал сестру царя! Опозорился в первый же день! Что подумает царь?! Что
скажут придворные, слуги, стражники!..
Мысли Лухуми унеслись далеко, на Лашарскую гору, и в памяти возникла
девушка в голубом... Лилэ... А что сказала бы Лилэ и где она теперь? Как
не похожа скромная и застенчивая тушинка на своевольную и решительную
Русудан. А кто из них все же красивее: Лилэ или Русудан? Эта мысль
невольно запала в голову Лухуми, и он начал сравнивать обеих девушек. Лилэ
тоненькая, стройная, а Русудан больше похожа на зрелую женщину. Лилэ
смуглая, черноглазая, Русудан белокожая, с голубыми глазами. Лилэ
застенчива, Русудан - гордая, смелая...
Дверь вновь отворилась. Прислонившийся к ней Лухуми покачнулся и едва
не упал. Он вздрогнул, словно боясь, что в его мысли кто-нибудь проникнет,
и, опустив глаза, почтительно склонился перед Лашой и Русудан.
Царевна успела позабыть о своем огорчении и опять была весела.
Поравнявшись с Лухуми, она задержалась на миг и проговорила:
- Царю так понравилась твоя родина, пховец! Ты тоже поклоняешься
Лашарской святыне?
Лухуми молчал, не зная, что ответить.
- Как могуч твой телохранитель, Лаша! Гляди, какие у него богатырские
плечи, я даже с места не смогла его сдвинуть! - снова защебетала Русудан.
- Он просто герой, Русудан. Ты бы видела, как он сражался один против
трех хевсуров! - похвалил Георгий юношу, покрасневшего то ли от радости,
то ли от смущения.
Лукавая улыбка пробежала по лицу Русудан.
- А ты должен знать, что во дворце не носят мужицкую одежду! Смени
это тряпье! - бросила она Лухуми.
Царь кивком головы подтвердил повеление сестры.
Дворцовые слуги накормили Лухуми, потом повели его в баню и сдали с
рук на руки терщику. Лухуми опасливо переставлял свои огромные босые
ступни по разноцветным плитам пола. Блаженно растянувшись в мраморном
бассейне, наполненном теплой водой, он с любопытством принялся
разглядывать узорчатые стены бани.
Когда он распарился, снова вошел терщик и, остановившись у порога,
кашлянул, давая о себе знать. Хриплый кашель гулко отозвался под сводчатым
потолком.
Терщик велел Лухуми лечь на гладко отполированную скамью, а сам
бесцеремонно вскочил ему на спину и принялся растирать его разгоряченное
тело.
Сначала Мигриаули стало не по себе от такого непочтительного
обращения, но позже он почувствовал приятную истому во всем теле.
- Ты грузин? - спросил он, улыбнувшись, терщика, который, словно
черт, восседал на его спине.
- Не знай! - коротко отрезал тот.
Странный ответ удивил Мигриаули.
- Почему ты такой худой? - снова задал он вопрос.
- От баня! - так же коротко отозвался терщик. Было очевидно, что он
не расположен к беседе с царским телохранителем.
Лухуми замолчал, но одна мысль все же донимала его.
- Уж если слуги моются в таких банях, в каких же должны мыться
цари! - обратился он опять к неразговорчивому банщику.