"Григол Абашидзе. Лашарела (Грузинская хроника XIII века) " - читать интересную книгу автора

царя - ясный разум и живая мысль.
Чалхия и Ахалцихели умолкли, погрузившись в раздумья.
Георгий жадно ловил каждое слово. Его тронули рассуждения о высоком
призвании и долге государя.
- С той поры, как Иванэ Мхаргрдзели стал амирспасаларом и получил
звание атабека, - снова заговорил Ахалцихели, - он роздал все важные
должности своим родственникам и приближенным. Он отобрал верховную власть
у мцигнобартухуцеси, лишил его сана первого визиря страны и отстранил от
дел.
- Величайшее бедствие для государства, когда один властолюбец
распоряжается десятью делами, а десяток честных людей стоит в стороне от
управления. За время болезни Тамар Мхаргрдзели удалось забрать большую
власть в свои руки, теперь будет нелегко его обуздать.
- Твои мудрые советы и твоя поддержка, Чалхия, были бы очень полезны
юному царю. Думаю, ты не захочешь остаться в стороне от той борьбы,
которая разгорается между Георгием и вельможами. Если бы ты стал
мцигнобартухуцеси, ты бы возвысил и укрепил власть первого визиря страны,
как это было в царствование нашего великого Давида Строителя или при
Георгии Третьем.
- Меня не привлекает жизнь при дворе, да и силы у меня уж не те,
чтобы бороться с сильными мира сего. На своем долгом веку я изведал и
славу и унижение. Теперь мне вконец опостылел двор с его церемониями, все
эти козни и интриги, чуткий, тревожный сон... Я вернулся к своему народу,
полюбил первозданную чистоту, трудолюбие и простодушие. Я не променяю
пховскую одежду не то что на наряд визиря, но и на царскую порфиру. Что
принесла мне близость к трону? Только лишь горечь. Я понял теперь одно:
хотя разумный царь и должен собирать вокруг себя мудрецов, мудрецу должно
избегать царей. Лучший из царей тот, кто ищет общества мудрецов, но худший
из мудрецов тот, кто стремится все время быть на виду у царя. Я уже
немолод, в таком возрасте трудно прельститься роскошью и богатством, они
только умножают заботы и связывают крылья. Пусть я нынче беден, но я ближе
к родной земле, а от нее и до неба недалеко. Хоть и летаю невысоко, да
вижу далеко. Заботы мои невелики, да крылья широки и крепки.
- Счастливец ты, Чалхия! - вздохнул Ахалцихели и, отвернувшись к
стене, сомкнул отяжелевшие веки.
"И ты счастливец", - мысленно произнес Лаша. Он осторожно поднялся по
лестнице, подошел к приготовленному для него ложу, разделся и лег.
Утомленный впечатлениями дня, Георгий тотчас уснул.


Утром, когда солнце стояло уже высоко, царь со свитой тронулись в
путь.
Кетеван прижала к груди своего сына Лухуми, свою единственную отраду.
Со слезами радости и сожаления провожала она его. Впервые покидал он
родительский очаг и ступал на путь славы и величия или, кто знает, быть
может, на путь опасностей и испытаний.
Лилэ с Лашарской горы смотрела на едущего впереди свиты царя. Не
только взгляд, но и сердце ее устремлялось вслед за всадником, чье величие
и блеск околдовали ее. О нем промечтала она ночь напролет, первую в жизни
ночь, когда девушка почувствовала себя взрослой.