"Гусейн Аббасзаде. Той победной весной (Из дневника лейтенанта Гиясзаде) " - читать интересную книгу автора

ждал, что мы пойдем дальше на запад, а он сможет найти убежище понадежней?
Это осталось для нас загадкой. Ясно было одно - уйти от нас - гитлеровцу все
же не удалось.

УЗЕЛОК

Мы заняли небольшую немецкую деревню и стали располагаться в ней. Ко
мне подошел сержант Али Сарыджалы, который размещал раненых в уцелевшем доме
на окраине.
- Товарищ лейтенант, там, в комнате, старая немка, Совсем слабая.
Подняться не может...
- Ну и что? Пусть остается. Ты ребят устроил?
- Нет.
- Почему?
- Не могу, товарищ лейтенант.
- Ничего не понимаю, почему не можешь? Кто тебе мешает?
- Старуха.
- Ты же сам говоришь, что она совсем слабая. Как она ухитряется мешать?
- Старуха хоть и больная, но на язык вполне здорова. Кричит, вопит,
никого близко не подпускает.
- Пусть кричит, сколько ей угодно, делайте свое дело.
Сарыджалы помотал головой и начал объяснять:
- Понимаете, товарищ лейтенант, в доме три комнаты - кухня, спальня,
столовая. На кухне и в столовой1 негде повернуться от всякого барахла.
Раненых там не разместишь. Свободна только спальня. А там старуха. И никого
туда не пускает. Как только подходим к двери - кричит так, будто ее режут.
- Может, она боится вас? Дайте ей понять, что вы? ее не тронете.
- Да мы и так успокаивали, уговаривали... Старшина даже по-немецки
пытался с ней заговорить... Но она, проклятая, ничего и слышать не хочет.
- Ну и ну! - удивился я. - Что же там за ведьма такая? Пойдем
поглядим. - И мы вместе направились к дому старухи.
Легко раненные в утреннем бою, солдаты расположились во дворе и грелись
под теплым апрельским солнцем. Мы с Али поднялись по ступенькам на крыльцо.
Когда сержант открыл дверь прихожей, откуда-то сверху раздался такой громкий
крик, что я вздрогнул.
- Видите, товарищ лейтенант, мы только двери открываем, еще к спальне
не подошли, а она уже так орет. Знаете, как она завопит, когда мы войдем...
Я остановился, Сарыджалы тоже.
- Кажется, тут у нас ничего не выйдет. Придется искать другое место.
- Потерпи, сержант, рано отступать. Посмотрим, что там за пугало.
Не обращая внимания на крики старухи, я направился к спальне. Услышав
шаги, старуха стала кричать еще громче. Голос у нее был резкий, визгливый и
неприятно резал слух. Но что она кричала? Даже говоривший немного по-немецки
старшина Папков и тот ничего не мог разобрать.
- Не понимаю ее слов, товарищ лейтенант. Ну да что обращать на нее
внимание, пусть себе кричит сколько влезет. Может, ей нравится собственный
голос.
Я открыл дверь спальни и заглянул в нее. Возле окна рядом с кроватями
лежала на ручной тележке старая, дряхлая женщина. Лицо у нее было худое,
бледное, все в морщинах, волосы совершенно седые. Она столько кричала, что