"Гусейн Аббасзаде. Тропа ведет в горы" - читать интересную книгу автора

тут мост?
И опять почудилась Фариду какая-то подковырка в его тоне. Он взглянул
на бородатое сухое лицо старика и сердито отодвинулся. Скорей бы добраться
до пасеки, до Искендера-баба, - может, он окажется нелюбезнее, чем его
старший сын.
Они зашагали по каменистой тропе, бегущей от брода к лесной опушке.
Фарид теперь чувствовал себя бодрее. Ноги согрелись от быстрой ходьбы. А
старик, почувствовав перемену настроения у парня, заговорил более
дружелюбным тоном:
- К нашим местам, сынок, надо привыкать с детства. Привычка, говорю,
нужна. Тогда тебе все нипочем.
- У меня нет привычки к холодной воде, - буркнул Фарид. - В море летом
вода теплая.
- Само собой. Море - не горная речка. - Старик поправил хурджин на
плече. Так ты, значит, собираешься написать в газете про Искендера-баба?
- Да, собираюсь.
- Ну что ж. Про него уже много писали. Только вот не знаю - зачем?
- Как это - зачем? Долгожители всех интересуют.
- Не знаю, сынок, не знаю, что люди находят интересного в долгой жизни.
Жизнь-то самая обыкновенная, ничего в ней нет такого.
- Понимаете, ами, - сказал Фарид, немного оттаявший после холодной
"ванны", - многие ученые убеждены, что человек должен жить полтораста лет и
даже больше. Биологически это вполне возможно. Средний возраст шестьдесят
лет - слишком мал.
- Человеку надо жить у себя дома, - сказал старик.
Остаток пути они проделали молча и вскоре вышли на усеянную цветами
поляну, на которой, как шашки на шахматной доске, стояли ульи.
- Вот и пришли, - сказал старик и указал на дощатый домик, вернее -
будку, возле которой под навесом шваркал рубанком человек средних лет,
обстругивая на верстаке доску.
Это, конечно, был не Искендер-баба. Наверно, кто-нибудь из его внуков.
А сам Искендер, может, в домике? Отдыхает, может?
- Гостя привел, - сказал старик.
Плотник поздоровался с Фаридом и вернулся к своему занятию. А старик
снял с плеча хурджин и стал вынимать из него на дощатый стол лаваш, вареную
курицу, сыр мотал, кислое молоко в глиняном горшке и другую снедь.
- Садись, сынок, перекусим, - сказал он Фариду.
Фарид сел на тахту у стола, оторвал кусок лаваша. "Может, Искендер-баба
проснется, услышав голоса, и выйдет из этой будки", - подумал он. По правде,
он очень проголодался.
- И ты садись за стол, Нияз.,- бросил старик плотнику.
- Спасибо, Искендер-баба, - ответил тот. - Сейчас, достругаю только.
- Искендер-баба? - Фарид ошеломленно уставился на старика. - Вы
Искендер-баба?
- Выходит, так, - усмехнулся старик и, отломив куриное крылышко, начал
его обгладывать. Его черные прищуренные глаза хитровато смотрели из-под
папахи на Фарида. - Мы тут с Ниязом, внуком моим, новые ульи делаем. Да вот,
еда у нас кончилась, я и сходил домой, в деревню. Мне помыться надо было. Да
ты кушай, парень, кушай. Чего ты уставился на меня?