"Гусейн Аббасзаде. Трудный рейс Алибалы" - читать интересную книгу автора

теперь хорошо бы чайку...
Садых разжег титан. Началась посадка. Алибала стоял у входа, проверял
билеты, отмечал места, но, занятый своим делом, не переставал размышлять о
том, что же такое везет Дадаш, что, не скрывая, все время беспокоится о
чемоданах. Лишь когда эти пузатые чемоданы были уложены в служебном купе, он
с облегчением сказал: "Как хорошо, Алибала, что ты нашел им место в вашем
купе. Здесь безопасно, и никто не коснется их. А если спросят чьи, скажи,
пожалуйста, что твои. Если сказать, что все мои, могут удивиться, что один
человек везет столько вещей. А на что мне лишние разговоры?"
"Непонятно, почему Дадаш так беспокоится? Кто может заподозрить его в
чем-нибудь? Да и почему заподозрить? Что страшного в том, что везет много
вещей? Никого не ограбил, не чужое везет, свое, никто его не возьмет, никто
не отнимет. Так почему я должен сказать при случае, что эти чемоданы мои? Ну
и что, скажу, что мои. Но и Дадаш может сказать, что они - его. Чего ему
бояться? Купил в Москве товары для своих знакомых, и кому какое дело до
этого?"
Полная азербайджанка с молодой красивой девушкой едва поспевали вслед
за носильщиком, который вез на тележке большую картонную коробку. Наверное,
в коробке было что-то хрупкое.
- Ради бога, братец, помоги носильщику поднять эту коробку наверх,
обратилась женщина к Алибале, - я на него не очень надеюсь, уронит, сломает,
а вещь дорогая, это чешская люстра, по знакомству достала, заплатила за нее
столько...
Коробка была велика, но не тяжела. Алибала взялся за один край,
носильщик - за другой, и они положили ее на площадку, а Садых, стоявший в
дверях, отнес коробку в четвертое купе.
- Здравствуй, сынок, как ты поживаешь?
Алибала, проверявший билет военного, оглянулся: кто это его величает
сынком? Седовласая, с глубокими морщинами на лице, тепло одетая женщина
приветливо улыбалась ему. Алибала узнал ее.
- Здравствуйте, тетушка, - ответил он. - Слава богу, вы поправились и
возвращаетесь домой. Все, кто обращается к здешним врачам, поправляются и
возвращаются, если их болезнь излечима. Поднимайтесь в вагон, я вам помогу.
Месяц тому назад или чуть раньше эту пожилую женщину в безнадежном
состоянии везли в Москву в вагоне Алибалы. Она не могла сама ходить, ее
внесли и вынесли на носилках, и была она совершенно желтая, словно ее
выкрасили шафрановым соком. В четырехместном купе старуха ехала с дочерью,
и, глядя на них, Алибала с огорчением думал, что не стоило бы мучить
старуху, книгу своей жизни она уже прочитала; чего доброго, скончается в
дороге, хлопот будет всем... Какую помощь можно оказать старухе, глядящей на
тот свет? Да и родственники... Лучше оставили бы ее дома, зря только тратят
деньги.
Тогда Алибала узнал, что у старухи был сын, погибший на войне. Осталась
она вдвоем с дочерью. К счастью, дочь оказалась заботливой и предприимчивой,
не уступит мужчине. Всю дорогу тряслась над матерью. Весь вагон был удивлен
ее самоотверженностью. И Алибала подумал, что лучше иметь одну такую дочь,
нежели десять беспомощных сыновей.
- Признаться, у меня не было никакой надежды, что встану, вылечусь и
ходить буду, - сказала она в ответ Али-55
бале. - Это все Хадиджа. - Алибала узнал усталую женщину средних лет,