"Гусейн Аббасзаде. Трудный рейс Алибалы" - читать интересную книгу автора

- О деньгах не говори, если не хочешь меня обидеть.
В пачке, которую Дадаш небрежно держал в руке, были крупные купюры.
Среди полусотенных Дадаш выбрал двадцатипятирублевую и протянул ее Алибале:
- Этого хватит?
Алибала деньги взять отказался.
- Ты мой гость...
- Но я же не дома у тебя, вагон не твоя собственность.
Алибала нахмурился.
- Так не годится, Дадаш. Днем ты принес из ресторана люля-кебаб, и мы с
тобой не расплачивались, а ведь ресторан тоже не твой...
- Алибала, браток, только не обижайся... Ты же проводник. Я знаю, у
тебя не такой оклад, чтобы покупать билеты всем, кто сядет в вагон, хотя бы
и друзьям. - Деньги он все еще держал в руке. - Слава богу, деньги у меня
есть. Пока трачу, не жмусь, а там видно будет.
Днем, когда Дадаш дал официанту-разносчику, доставившему люля-кебаб и
напитки, новенькую пятидесятирублевку вместо сорока шести рублей семидесяти
копеек и не взял сдачу, Садых начал к нему приглядываться. "Ишь как
транжирит! А чего жаться, если денег столько?"
На глазок Садых прикинул, что в пачке, которую держал в руке Дадаш, не
меньше тысячи рублей. Да, дядька денежный. Наверное, на доходном месте
работает. Прямо играет деньгами. Алибала зря ломается и не берет за билет,
словно у него богатства выше головы. Деньги - это такая вещь, что чем больше
их будет, тем лучше... Что для Дадаша двадцать пять, даже пятьдесят рублей?
А Алибала с семьей на эти деньги три дня может жить... Словно читая мысли
Садыха, Дадаш положил двадцатипятирублевку на столик, а остальные деньги
сунул в карман.
- Послушай, Алибала, возьми эти деньги, а вот когда я в Баку приду к
тебе в гости - угощай чем хочешь, расплачиваться не стану. Договорились?
- Нет, Дадаш, одно к другому не имеет отношения. Приезжай, милости
прошу, угостим как можем. Но билет я тебе купил так, как если бы купил его
себе.
- Ну и упрямец же ты! Ну ради сына твоего прошу: возьми деньги и
считай, что угостил меня билетом, и мне будет приятно.
Дадаш уже знал, что единственный сын Алибалы Вагиф был военным
инженером, служил где-то на Урале, жил он там со своей семьей и летом иногда
приезжал в Баку. В Шувелянах, на берегу моря, они отдыхали, купались в море,
вдоволь ели инжира и винограда. Алибала любил сына без памяти, и когда Дадаш
попросил взять деньги его именем, уже не мог устоять.
- Ну зачем ты клянешься... - сказал он и неохотно положил деньги в
карман. Да и денег этих много за билет. Раз ты считаешься, то и я посчитаю
все до копейки и верну тебе сдачу.
Садых взял сторону Дадаша и сказал:
- Ну, Алибала-даи, точным можно быть, но не надо мелочиться, положи
деньги в карман, да и дело с концом
- Ради бога, бери, и не будем больше говорить об этом. Я же знаю, как
вы зарабатываете.
И взглянул на Садыха. Значит, Садых рассказал Дадашу, что ему трудно
живется. Привык ныть и стонать Но стонет-то Садых, а не он, Алибала!
Разнося чай, Садых всегда задерживается в купе, заводит задушевные
беседы и как бы между прочим дает понять, какая у него большая семья,