"Линн Эбби. Медный гамбит" - читать интересную книгу автора

пальцами рану на щеке.
Его слова вызвали одобрительное бормотание. Все темплары согласились,
что они должны поблагодарить Хаману за то, что они отделались так легко. Но
ни белокурый темплар, ни кто-то из других не вызвались сделать это
добровольно, а это значило, что несчастье, постигшее темпларов Урика, падет
дополнительным бременем на плечи обычных граждан.
Думая о том, чего это будет стоить ему самому, Джоат присел на
корточках над трупом. Шок, болящая голова, его собственные, хотя и небольшие
раны, но он не забыл слова, которые кричал сумашедший. Сегодня он, самый
обыкновенный житель Урика, зачастую бегавший по рынку в поисках самого
дешевого ликера, услышал что-то такое, что не услышали темплары. Стиснув
зубы, Джоат с усилием раскрыл рот сумашедшего и вытащил наружу язык.
- Лаг, - громко сказал он, вставая на ноги и оставляя на виду черный
симптом страшного несчастья.
Кто-то сплюнул в холодный камин, открещиваясь от зла прежде, чем оно
укоренилась, как это делают крестьяне-фермеры. Кое-кто выругался и шлепнул
одной ладонью по другой, как бы стряхивая с себя скверну.
Никто не знал, что заставляло мужчин и женщин всех рас терять аппетит,
сон и в конце концов разум. Поначалу считали, что Лаг - это болезнь, или,
возможно, паразит, подобный маленьким багровым гусеницам, которые выедали
мозг своим хозяевам.
Но черви превращали свои жертвы в простодушных, блаженных идиотов, а не
в бешенных сумашедших, и они не заставляли их язык становиться черным как
сажа, от самого кончика до корня.
Сейчас сплетники на городских улицах с пеной у рта кричали, что Лаг -
это элексир, который аристократы придумали в безуспешной попытке заставить
своих рабов работать день и ночь. Предположительно элексир работал, до
некоторой степени, но сильные, энергичные рабы имели неприятную привычку
убивать своих надсмотрщиков, а когда рабы лишались своего элексира, они
становились более, чем шумными.
Те же сплетники утверждали, что Король Хаману выпустил секретный декрет
запрещающий Лаг, хотя и не знал, что это такое. Король, говорили они,
пообещал очень неприятную смерть тем, кто торгует им.
Джоат не верил ни в одну, ни в другую сплетню: король-волшебник никогда
не выпустит секретный декрет о мнимом элексире; и безусловно он не нуждался
ни в каких извинениях, когда избавлялся от тех, кто ему не нравился: любая
смерть от рук Хаману была невообразима неприятна. И тем не менее какая-то
зараза текла через Урик. Народ морил себя голодом, сходил с ума и умирал с
черным языком во рту.
- Никогда раньше не было так трудно убить их, - прошептал студент,
изучающий магию, довольно сильно побитый, но в остальном целый, опять садясь
за свой стол и собирая пергаментные свитки. - Если это Лаг, в него что-то
добавлено. Что-то изменилось.
Страшное слово, еще более страшное, чем сам Лаг: изменение.
Невозможно представить себе, как кто-то говорит Королю Хаману: твоей
магии едва хватило для того, чтобы убить умирающего от голода человека, и
вообще в Урик проникло что-то такое, что может дать человеку силу Мастера
Пути и способность сопротивляться магии.
Волшебник мог бы заставить труп рассказать свою собственную историю. И
это наверняка будет сделано. Король-волшебник имеет свои собственные способы