"Линн Эбби. Тени киновари" - читать интересную книгу автора

один обыкновенный человек не мог догнать его в честном беге: непреложный
факт, который Звайн, однако, отказывался признавать. Вытянув руку, Павек
успел схватить парня прежде, чем он сиганул в ледяную воду.
- Садись и жди, пока дыхание не успокоится. Иначе ты можешь заболеть.
Где-то между Уриком и рощей, между тогда и сейчас, Павек стал кем-то
вроде отца, которого никто из них троих не знал, для обоих юношей, хотя не
слишком много лет отделяло его от Руари, а Руари на ту же пригорошню лет был
страше Звайна. Это преображение поражало Павека больше, чем любые чудеса
друидов, особенно в тех редких случаях, когда один из них на самом деле
слушал то, что он ему говорил. Звайн уткнулся в большое тело Павека и упал
бы на землю, если бы бывший темплар не поддержал его, обхватив рукой за
ребра.
- Он сказал, что не будет бежать, - жалобно выдавил из себя Звайн между
попытками вдохнуть воздух.
- И ты поверил ему? Он известный враль, а ты известный дурак!
- Он дал мне фору, двадцать шагов. Я думал... я думал, что смогу побить
его.
- Понимаю, - ласково сказал Павек, нежно гладя Звайна по потной
макушке.
Не слишком много времени назад ему пришлось примерно так же поговорить
с Руари, который лелеял в себе безумную мечту стать лучше своих эльфийский
кузенов в их играх. И теперь жизнь полуэльфа изменилась к лучшему. Как и
Павек, он стал героем. Все в Квирайте знали, что он защищал Павека, пока тот
призывал Короля-Льва. А потом, когда все наемники Экриссара были уничтожены,
он пришел на помощь Акашии, помогая ей направлять силу стража в мистическом
бою против самого Элабона Экриссара, когда побежденная Телами свалилась без
сил.
Прошедшие два сезона солнца пошли на пользу Руари и другим путем.
Теперь полуэльф не напоминал больше долговязого эрдлу во время первой
линьки. Он перестал расти вверх, зато нарастил немного человеческого мяса на
свои узкие эльфийские кости. Его волосы, кожа и глаза стали отливать цветом
меди. Не было женщины в Квирайте - юной или старой, дочери или жены -
которая не попыталась бы привлечь его внимание, и женщины племени Бегунов
Луны не отставали от них. Руари превратился в одну из тех редких личностей,
которые могут успокоить толпу просто идя через нее.
Ничего удивительного, что Звайн был болен от зависти; сам Павек иногда
чувствовал в себе нечто подобное. Они оба были типичного в Урике сложения:
здовенные и смуглые, годные скорее на то, чтобы двигать камни, а не покорять
женские сердца. Звайн со своим совершенно обыкновенным лицом мог затеряться
в любой толпе, преимущество, которое, по мнению Павека, он сам потерял
незадолго перед тем, как ушел из темпларского приюта. Глупейшая драка с
другим воспитанником оставила его со шрамом, который шел от наружного уголка
его правого глаза вниз, через сломанный нос, пока не заканчивался у его
верхней губы. Спустя годы выяснилось, что шрам болел, когда налетал ветер с
севера, а его улыбка превратилась в кривую ухмылку. Эта ухмылка сослужила
ему хорошую службу, пока он носил желтое, но среди мирного народа Квирайта
она была совершенно ни к месту.
Руари вынырнул на поверхность, расплескивая воду, которая намочила даже
Павека и Звайна, стоявших в нескольких шагах от бассейна.
- Трусы! - насмешливо крикнул он, и этого оказалось вполне достаточно,