"Э.С.Абдулаев. Позывной - 'Кобра' " - читать интересную книгу автора

По стране бродило много нищих и калек, свирепствовала преступность. Довольно
часто, затаив дыхание, мы внимали на лугу леденящим душу воровским
откровениям разрисованных татуировками взрослых.
Иногда в колхозный клуб приезжала кинопередвижка. На окнах клуба штор
не было и кино начиналось с наступлением темноты. Киноаппарат был один, его
ставили в середине зала. Электричество еще не было проведено, и на улице
заводили движок. После каждой части включался свет, и пока заряжали новую
бобину, взрослые выходили покурить. Мелюзга проникала в зал обычно с началом
второй части. Бывало, в движке кончалось горючее и тогда киномеханик
объявлял, что можно будет досмотреть фильм завтра. Сеанс заканчивался
заполночь. Люди расходились гурьбой по темным улицам. Идти со взрослыми было
не страшно, но в конце концов я оставался один. Представьте себе
шестилетнего ребенка, бредущего по вымершей улице, которому каждый кустик
мерещится страшным чудищем! До 12-13 лет мучили ночные кошмары на эту тему,
пока не научился управлять своими сновидениями. На стук открывала дверь
мама, и я, продрогший и смертельно уставший, как есть чумазый, нырял под
теплый бок кого-нибудь из старших братьев.
Утром отец, пощупав мои рельефно выпирающие ребра, нудно читал нотацию
о том, что положено хотя бы раз в день приходить домой поесть. Вроде и
взрослый человек, а не понимал элементарных вещей: как можно бросить братву
в разгар интересных дел? Папа был очень мягкий и добрый человек. Лишь раз в
жизни крепко выпорол за ложь. От ивовых прутьев на спине и боках у меня
мгновенно вздулись багровые рубцы, увидев которые, мама впала в ярость и
показала когти. Однако досталось и ей за отсутствие должного контроля за
воспитанием подрастающего поколения. Старшие братья и дядья прятали меня от
отцовского гнева в погребе, строили различные планы побега, собирали сухари
и бросали жребий кому из них сопровождать меня в дальних странствиях. Но тут
вмешалась бабушка по линии мамы. Она несколькими тумаками выбила из нас
романтику и осадила отца. Одноглазая, сухонькая старушка, пережившая геноцид
1916 года, волею судьбы в тринадцать лет оказавшаяся беженкой в Китае, в
минуту опасности становилась хладнокровной воительницей. Она между прочим,
снимала с нас народными средствами всякие хвори. До сих пор помню, а иногда
и использую некоторые ее приемы врачевания.

Глава 8. Учеба в школе
Наступила осень. Друзья пошли учиться. Чтобы я не месил грязь на улице,
мама посадила на заднюю парту в своем классе. В ту пору в одном помещении
учились вместе первый и третий, соответственно второй и четвертый классы. Я
тихо занимался своими делами на "камчатке". Когда маме становилось невмоготу
от тупых второклассников, чтобы пристыдить их, вызывала к доске меня.
Благодаря стараниям старших братьев, я умел читать и писать, и складывать до
двадцати. В октябре месяце, решив всерьез заняться моим образованием, мама
отдала меня в параллельный класс с русским языком обучения. Но, к сожалению,
я по-русски свободно владел только "блатным". Наш пацанячий слэнг в ту пору
состоял из гремучей смеси интернациональных матерных выражений! Я и сейчас
могу ругаться на 13-ти языках.
Разумеется, вскоре мои тетради по русскому языку запестрели красными
чернилами. Не помогло даже списывание у соседа по парте Алеши. Видимо я
творчески перерабатывал его произведения, потому что там, где он получал
тройку, мне ставили двойку. Когда красный цвет в моих тетрадях начал