"Мансур Абдулин. 160 страниц из солдатского дневника " - читать интересную книгу автора

пришлось недолго.
- Раз такое дело, - продолжает Бутейко, - придется наводчикам вменить в
обязанность таскать еще и лоток с минами!
- Есть! - говорю.
Теперь у меня "на поводке" двадцать килограммов да на горбу двадцать
два. Товарищи хохочут: "Что, не удалось посачковать, Мансур? Хохол оказался
хитрей татарина?"
Но это юмор, на который солдат неистощим даже в самой трудной
обстановке. Обстановка же была тяжелейшая. Редко выпадали дни, чтобы в
расчете, как положено, было пять человек. Потери мы несли большие: личный
состав роты обновился уже дважды. Четвертого номера мы имели от случая к
случаю, а о пятом и мечтать забыли. Сами таскали на себе и мины, и лафеты, и
плиты. А надо было, так и вдвоем управлялись. Лишь бы только все до единого
миномета вели огонь по врагу!
Но все же у нас потери были меньше, чем в стрелковых ротах. У тех
обновлялся личный состав в течение недели-двух. Трогательно было ощущать их
заботу о нас - минометчиках. Они сами запасались минами, заранее в своих
окопах готовили площадку для установки миномета: наше близкое соседство
поднимало у них боевой дух. За наши стволы-трубы они прозвали нас
"самоварниками"... Поэтому в минуты затишья мы бывали частыми гостями в
стрелковых ротах.
Однажды стрелки встретили меня строгим предупреждением, что на переднем
крае фашистов появился снайпер - уже семеро наших неосторожных солдат
поплатились жизнью. Сел я рядышком с убитыми солдатами и призадумался...
Снайпера надо уничтожить!
Сходил в свою роту и рассказал о снайпере Суворову: вот бы, мол, его
обнаружить!
- Нашему бы теляти!.. - непонятно усмехнулся Павел Георгиевич.
Трудненько это делается, Мансур!
Единственный способ обнаружения у нас был - наблюдение через
перископ-"разведчик". Я вооружился тем перископом, вернулся в стрелковую
роту и приступил к длительному и трудному наблюдению фашистского переднего
края и нейтральной полосы.


* * *

Сколько ядовитых реплик о бесполезности моей затеи выслушал я в тот
день! Воронки, трупы, изуродованная техника - в этом хаосе обнаружить
притаившегося снайпера - иголку в стоге сена найти! Сотый раз шарю
перископом по бесконечной равнине, фиксирую в памяти контуры подозрительных
кочек.
- Померзнет, померзнет и уйдет! - слышу за своей спиной.
Это о снайпере. Не знаю, как он, а я действительно замерз, да и глаза
устали.
Пока я прыгал по траншее, согреваясь, один молодой комроты, увлеченный
моим примером, тоже припал к окуляру, но быстро ему надоело это дело, и,
приняв вид озабоченного более серьезными делами, сгорбившись, комроты
подался вдоль траншеи, грозно, по-командирски бросая встречным: "Осторожно!
Не высовываться мне!"