"Дмитрий Абеляшев. Пастырь вселенной " - читать интересную книгу автора

полетел вниз. Такова была цена за преодоление ловчего рва со сломанным
маяком на клочке земли в центре и живым таранным сквирлом внизу. Владимир
принялся чинить проводку, скручивая голыми руками провода под смертельно
высоким напряжением. 3000 вольт, необходимые для создания сигнала,
достаточной для охраны целого лагеря мощности, это не привычные 220.
Обугливание происходит быстро и почти незаметно для незадачливого
электрика.
Проводов было много, все они отличались друг от друга по цвету.
Какие-то были тонкими, какие-то толстыми. Синими, желтыми, зелеными,
розовыми. Некоторые уцелели при разрушении маяка, другие же приходилось
скреплять не задумываясь, текут ли по ним смертоносные 3000 вольт или это
безобидный низковольтный вспомогательный провод. Володя скручивал стальные
вены маяка, стараясь не думать о боли, с которой врезались в ладонь -
работа была для плоскогубцев - неподатливые жесткие металлические жилы
защитника лагеря. А ведь генератор цел, твердил Владимир. Капсула не
повреждена. Только ток надо подать - Володе было даже и непонятно, зачем
так много проводов в такой простой, казалось бы, конструкции. Но, значит,
нужны были - Бадмаев из принципиальных соображений не допустил бы лишних
деталей в созданном им генераторе. Владимир мысленно читал "Отче наш", в
надежде, что Господь поможет ему и электроны заструятся только по
высоковольтному кабелю, из одного куска в другой.
- Сквам, сквам, - послышалось со дна ямы. Это таранный сквирл утробным
голосом жаловался на жизнь.
И откуда-то совсем рядом, чуть ли не от пирамидальных тополей в
тридцати метрах, донеслось обнадеживающее:
- Сти.
А Володя знал, что такой звук издают только вожаки стай, которыми
теперь являются только исполинские, лошадиные то есть, сквирлы. И если
Владимир не успеет включить маяк немедленно, то апокалиптическое чудище - а
очень многие всерьез считали, что сквирлы - это и есть железная саранча,
предсказанная в Откровении Иоанна Богослова, - преспокойно перескочит
ловчую яму и зарежет Владимира, как волк ягненка. Володе абсолютно нечего
было противопоставить исполинскому сквирлу. Автомат свой он посеял, а
граната у него была противопехотной, осколочной - такой убить лошадиного
сквирла еще ни разу не удавалось. От страха Володе показалось, что сердце
сжалось в комок и поднялось в горло. Горячий пот не то чтобы выступил, от
делового "Сти" в такой близости он буквально заструился по телу. Оставалось
скрутить еще не менее пяти проводов. Владимир решил, что если исполинский
сквирл действительно идет на зов таранного, то шансов успеть починить маяк
очень мало. Если они вообще есть. Володе удалось скрутить всего один
провод, как он услышал цоканье ног, напоминающее лошадиное. Владимиру очень
не хотелось оглядываться - ведь он и так знал, что увидит. Это уж каждый
сам для себя решает, смотреть ли ему в лицо своей смерти или дожидаться не
глядя, когда она ударит тебя косой. Кто-то предпочитает, чтобы перед
расстрелом ему, как маленькому, завязывали глаза, кто-то не прочь
встретиться взглядом со своим палачом. Владимир обернулся и увидел, что на
другой стороне рва уже стоит лошадиный сквирл. Его пластинчатый блошиный
бок металлически блестел в свете фонаря. Голова, сейчас подтянутая вплотную
к туловищу, черепом динозавра в музее палеонтологии разглядывала Владимира
пустыми на первый взгляд глазницами, на дне которых маленькими бусинками