"Александр Абрамов, Сергей Абрамов. Хождение за три мира (Авт.сб. "Тень императора") (детск.)" - читать интересную книгу автора

- Ладно, покончим с этим, - скривился я. - Вези куда хочешь, мне все
равно. И не пугайся: ни душить, ни целовать тебя не буду. Вон уже Ленка
рукой машет. Пошли.



КТО ДЖЕКИЛЬ И КТО ГАЙД?

Галя, должно быть, и в этом мире обладала той же выдержкой. Минуту
спустя она уже успокоилась.
- Надеюсь, мы не будем при шофере заниматься научной фантастикой? -
спросила она, подходя к машине.
- А ты считаешь, что научной? - не утерпел я.
- Кто знает!
На лице ее я не читал ничего особенного. Обычное поведение умной
женщины, Галино поведение с чужими, но небезынтересными ей людьми.
Внимательные глаза, уважительный интерес к собеседнику, бессознательное
кокетство, насмешливость.
- Почему у вас памятник Пушкину посреди площади? - спросил я, когда мы
проезжали мимо.
- А у вас где?
- На бульваре.
- Врешь ты все. И о загсе соврал. И почему шесть лет назад?
- Судьба, - засмеялся я.
- Где я была шесть лет назад? - задумчиво проговорила она. - Весной - в
Одессе.
- И я.
- Что ты врешь? Ты же не поехал с нами.
- Это я у вас не поехал, а у нас - наоборот.
- Стран-но, - по слогам сказала она и прибавила, критически посмотрев
на меня: - А ты не производишь впечатления больного.
"Приятно слышать", - хотел сказать я, но не сказал. Черный шквал ударил
мне прямо в лицо. Все потемнело.
- Что с тобой? - услышал я испуганный крик Гали и ее же торопливые,
взволнованные слова: - Голубчик, остановите где-нибудь у тротуара. Ему
плохо...
...Я открыл глаза. Колдовской туман все еще клубился в машине. Из
тумана глядело на меня лицо женщины.
- Кто это? - хрипло спросил я.
- Тебе плохо, Сережа?
- Галя? - удивился я. - Как ты здесь очутилась?
Она не ответила.
- Что-нибудь со мной случилось там... на бульваре? - спросил я и
оглянулся.
- Случилось, - сказала Галя. - Поговорим потом. Можешь ехать домой или
нужен врач?
Я потянулся, тряхнул головой, выпрямился. Можно было явно обойтись без
врача. Пока мы ехали, я рассказал Гале, как я шел по Тверскому бульвару,
как закружилась у меня голова и как я в лиловом тумане пытался
разговаривать сам с собой.