"Александр Абрамов, Сергей Абрамов. Всадники ниоткуда (Трилогия "Всадники ниоткуда", #1)" - читать интересную книгу автора

10. САМОЛЕТ-ПРИЗРАК

А что, собственно, было?
Наш реактивный лайнер летел с ледяного аэродрома Мирного к берегам
Южной Африки. Под нами клубилась облачная белесая муть, похожая на снежное
поле близ узловой железнодорожной станции: снег, заштрихованный паровозной
копотью. Иногда облака расходились, муть прорывалась окнами, и в окнах
глубоко-глубоко внизу открывалась стальная доска океана.
В кабине собрались все привыкшие друг к другу за зиму - геологи,
летчики, гляциологи, астрономы, аэрологи. Из гостей присутствовали только
несколько газетных корреспондентов, но о том, что они гости, скоро забыли,
да и сами гости постепенно растворились в однородней среде вчерашних
зимовщиков. Говорили, конечно, о розовых "облаках", но не серьезно,
по-домашнему, с подкусом и шуточками, - словом, шел привычный веселый
каюткомпанейский треп.
Розовые "бумеранги" появились неожиданно на облачной белесой дорожке,
подскакивая и зарываясь в ней, как всадники в ковыльной степи. Тогда и
родилось сравнение со всадниками, хотя сравнивать их, конечно, можно было
с чем угодно: форму свою, как я уже видел, они меняли мгновенно, часто и
по неведомым нам причинам. Так произошло и на этот раз. Шесть или семь из
них - уже не помню точно - поднялись нам навстречу, растеклись розовыми
блинами, потемнели и обвили самолет непроницаемым багровым коконом. К
чести нашего пилота, он не дрогнул, а продолжал вести самолет, как будто
бы ничего не случилось: в коконе так в коконе!
В кабине наступила зловещая тишина. Все ждали чего-то, опасливо
переглядываясь и не решаясь заговорить. Красный туман уже просачивался
сквозь стены. Как это происходило, никто не понимал. Казалось, для него не
было материальных препятствий или он сам был нематериальным, иллюзорным,
существовавшим только в нашем воображении. Но вскоре он заполнил кабину, и
только странные багровые затемнения выдавали сидевших впереди и позади
меня пассажиров. "Вы что-нибудь понимаете?" - спросил меня голос
Лисовского, сидевшего через проход от меня. "А вам не кажется, что кто-то
заглядывает вам в мозг, просматривает вас насквозь?" - ответил я вопросом
на вопрос. Он помолчал, должно быть соображая, не сошел ли я с ума от
страха, потом проговорил, запинаясь: "Н-нет, не кажется, а что?" - "Просто
туман, ничего не кажется", - сказал кто-то рядом. И мне не казалось. То,
что происходило в самолете, ничуть не напоминало по ощущениям случившееся
в снегоходе и в палатке. В первом случае кто-то или что-то просматривало,
неощутимо прощупывало меня, словно подсчитывая и определяя порядок
расположения частиц, образующих мою биосущность, и таким образом создавая
мою будущую модель, во втором - процесс остановился на полпути, словно
создатель модели понял, что по моему образцу модель была уже создана
раньше. А сейчас меня окружал просто разлитый в кабине туман, как
подкрашенный кармином воздух, непрозрачный, как мутная вода в банке, не
холодный и не теплый, не режущий глаза и не щекочущий ноздри - неощутимый.
Он обтекал меня, казалось совсем не касаясь кожи, и понемногу таял или
выветривался. Скоро стали видны руки, одежда, обивка кресел и сидевшие
рядом. Я услышал позади чей-то вопрос: "Сколько прошло? Вы не засекли
время?" - "Нет, не засек, не знаю". Я тоже не знал, может быть, три, может