"Александр Абрамов, Сергей Абрамов. Всадники ниоткуда (Трилогия "Всадники ниоткуда", #1)" - читать интересную книгу автора

диковинно пульсируя, прикрывали обоих двойников - снегоход и меня. Еще
секунда - и они коснулись запорошенного снегом льда. Теперь рядом с моей
"Харьковчанкой" возвышался странный багровый холм. Он словно пенился или
кипел, окутанный переливающейся малиновой дымкой. Словно электрические
разряды, вспыхивали в ней золотистые искорки. Я продолжал снимать,
стараясь в то же время подойти ближе. Шаг, еще шаг... еще... Ноги
наливались непонятной тяжестью, их словно гнуло, притягивало к ледяному
полю. Невидимый магнит в нем как бы приказывал: стоп, ни с места! Ни шагу
дальше. И я остановился.
Холм чуточку посветлел, из багрового опять стал малиновым и вдруг легко
взметнул вверх. Опрокинутая чашечка разрослась, порозовевшие края ее
медленно загибались вверх. Колокол превратился снова в змей, а розовое
облако в сгусток газа, клубящийся на ветру. Он ничего не унес с земли,
никаких сгущений или туманностей не было заметно в его воздушной толще, но
внизу на ледяном поле осталась только моя "Харьковчанка". Ее загадочный
двойник исчез так же внезапно, как и появился. Лишь на снегу еще виднелись
следы широченных гусениц, но ветер уже сдувал их, покрывая ровным пушистым
одеялом. Скрылось и "облако", пропало где-то за ребром ледяной стены. Я
посмотрел на часы. Прошло тридцать три минуты с тех пор, как я, очнувшись,
засек время.
Я испытывал необычное чувство облегчения от сознания того, что из моей
жизни ушло что-то очень страшное, страшное по своей необъяснимости, и еще
более страшное, потому что я уже начал привыкать к этой необъяснимости,
как сумасшедший к своему бреду. Бред улетучился вместе с розовым газом,
исчезла и невидимая преграда, не подпустившая меня к двойнику. Сейчас я
беспрепятственно подошел к своему снегоходу и сел на железную ступеньку,
не заботясь о том, что примерзну к ней на все крепчавшем морозце Ничто
меня уже не заботило, кроме мысли о том, как объяснить этот получасовой
кошмар. И во второй, и в третий, и в десятый раз, опустив голову на руки,
я спрашивал вслух:
- Что же, в сущности, произошло после катастрофы?



4. СУЩЕСТВО ИЛИ ВЕЩЕСТВО?

И мне ответили:
- Самое главное, что вы живы, Анохин. Честно говоря, я опасался самого
худшего.
Я поднял голову: передо мной стояли Зернов и Толька. Спрашивал Зернов,
а Толька рядом топтался на лыжах, перебирая палками. Лохматый и толстый, с
каким-то пушком на лице вместо нашей небритой щетины, он, казалось,
утратил всю свою скептическую насмешливость и смотрел по-мальчишески
возбужденно и радостно.
- Откуда вы? - спросил я.
Я так устал и измучился, что не в силах был даже улыбнуться.
Толька заверещал:
- Да мы близко. Ну, километра полтора-два от силы. Там и палатка у нас
стоит...
- Погодите, Дьячук, - перебил Зернов, - об этом успеется. Как вы себя