"Александр Абрамов, Сергей Абрамов. Огневки (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

пробу воздуха из ящика и произвести анализ.
- Азот и углекислота, - объявил он.
- А кислород? - спросил Родди.
- Один-два процента.
- Я же говорил, что это совсем не растения, - ликовал Родди, - кислород
поглощают, углекислоту выделяют. Все наоборот. И головы мухам поотгрызали,
и растут как грибы.
Кросби и сам понимал, что с самодеятельностью надо кончать. Сменив
стекловидную крышку вивария на густую металлическую сетку, он выехал на
велосипеде на почту, откуда можно было дозвониться до Лондона: своего
телефона у викария не было.
С Королевским научным обществом связаться не удалось. Чей-то недовольный
голос предложил явиться лично в очередной приемный день. Видимо, Кросби
заподозрили в мистификации. Тогда он позвонил знакомому репортеру из
"Санди таймс" и рассказал вкратце о найденном метеорите и обо всем, что за
сим последовало. Репортер, сразу почуявший сенсацию, обещал приехать с
первым вечерним поездом.
Возвратившись домой, химик понял, что произошло непоправимое. Вся
лаборатория напоминала зимний двор, покрытый клочьями грязно-бурого
"снега". То была желтоватая пена из огнетушителя, валявшегося у входной
двери. Бросались в глаза следы недавно полыхавшего пожара: обуглившаяся
этажерка с книгами, обрывки обгоревших портьер. Больше всего пострадал
виварий: его металлическая сетчатая крышка в нескольких местах была
расплавлена, зияли дыры величиной с блюдце. Пена покрывала дно ящика со
всеми зачатками развивавшейся внеземной жизни. Ничто не двигалось в
кремовой кипени пены.
У двери, прижавшись лицом к косяку, беззвучно рыдал Родди.
С трудом удалось добиться от него мало-мальски внятного рассказа о том,
что случилось. В доме Родди с утра был один. Викарий уехал с визитом к
церковному начальству, а домоуправительница, воспользовавшись этим,
отправилась навестить замужнюю дочь. Родди сидел у окна и читал новый
роман Агаты Кристи, время от времени заглядывая в ящик.
Растения-насекомые, по его словам, выросли еще больше, а
"листочки-трубочки" в развернутом виде уже достигали размеров чайного
блюдца. Рыжая слизь, покрывавшая их, как только они развертывались,
краснела и разгоралась вроде огонька сигареты, накаляя даже металлическую
крышку-сетку, о которую они ударялись подпрыгивая. В конце концов в
комнате стало жарко, голова кружилась, не хватало воздуха. "Я понимал
почему, - пояснил Родди, - они пожирали кислород и выделяли углекислоту в
таком количестве, что я задыхался". Он выбежал на улицу, когда вернулся,
обмер. Один из "листиков", развернувшись и пылая, как раскаленная докрасна
железка, расплавил сетчатую крышку и, вырвавшись на простор комнаты,
улегся на этажерку с книгами. Когда Родди вбежал, этажерка и занавески уже
полыхали. Еще минута - и пожар охватит весь дом. Не раздумывая, Родди
сорвал висевший у двери огнетушитель, саданул о стену ударником, и
вырвавшаяся струя газа и пены погасила огонь. Но крышку вивария уже
расплавляли другие пылающие "листья". Пришлось направить струю пены и на
виварий. Через минуту все, было кончено. Несколько литров газа и пены не
только предотвратили пожар, но и уничтожили его источник - чужую жизнь,
заботливо выращенную экспериментатором-одиночкой.