"Александр и Сергей Абрамовы. Время против времени" - читать интересную книгу автора

Машины действительно нет. Ни близко, ни далеко. Мы сидим, поджав ноги, на
голой песчаной пустоши. Даже следов завтрака не осталось.
- Пешком придется тащиться до города,-вздыхаю я.
- Миль десять,-уточняет Мартин.
В его классическом спокойствии звучат тревожные нотки. В самом деле, зачем
хозяевам этого мира понадобился новый эксперимент? Только потому, что мы
оказались вместе с Мартином?..
Мы нехотя поднимаемся, стряхивая песок с джинсов.
- В таком виде и пойдем? Заберет первый же "галунщик".
- "Галунщиков", может быть, уже нет, а шмотки у нас вневременные и
вненациональные. Штаны да рубаха - в любом веке сойдет.
Жара немилосердная. Сквозь облачное серое небо палит невидимое, но
безжалостное солнце. Духота сильнее, чем в Крыму, и она влажная, как в паровой
бане.
Первый же человек, которого мы встречаем на протоптанной по песчаному
побережью дорожке, одет не лучше нас: в грязной рыжей рубахе и неопределенного
цвета пыльных штанах, заправленных в грубые, зашнурованные до икр ботинки.
Наши джинсы не привлекают его внимания. Он, лениво покуривая вполне земную
сигарку, скрученную из табачного листа, сидит под желтым большим
зонтом-столиком с нехитрой снедью, прикрытой грязной прозрачной сеткой. Под
ней - пирожки с неведомой начинкой, что-то похожее на овечий сыр и колбаса
подозрительного оттенка, над которой кружатся тоже вполне земные мухи.
- Почем пирожки?-спрашивает по-английски Мартин.
- С ума сошел,-говорю я,-неужели будешь есть эту дрянь?
- Почему дрянь?-обижается продавец.-Пирожки свежие, со свиной тушенкой.
Разговор в "раю без памяти" ведется на английском языке, который я знаю
лучше, чем Мартин русский.
- Я спрашиваю, почем?-повторяет Мартин.
- Пять сантимов, как и везде,-отвечает продавец.
Я с ужасом соображаю, что никаких сантимов у нас нет и достать их нам
неоткуда, но Мартин небрежным жестом, как ни в чем не бывало бросает на стол
советский полтинник.
- Двадцать пять франков!-уважительно восклицает продавец и, не разглядывая
монету, прячет ее в ящик стола.-Берите пирожки, джентльмены, а я сосчитаю вам
сдачу.
Он достает кулек с серебром и медяками, отсчитывает горсть монет, похожих
на пятиалтынные, гривенники и пятаки, и кланяется чуть ли не в пояс.
Я с опаской поглядываю на него.
- Пошли скорее, пока он не разглядел твоих "франков".
- Мне почему-то кажется, что он удовлетворился объемом и весом монеты.
- Откуда у тебя оказался полтинник?
- Случайно. У меня их еще два. В бумажник не сунешь - вот и носил в
кармане. Почти семьдесят пять франков - считай, что мы богачи.
- А вдруг влипнем?
- Кое-какая мелочь у нас уже есть. Судя по сдаче, у них сто сантимов во
франке.
- Что-то непохоже на прежнее время. И счет другой, и монеты другие.
Нас обогнали два велосипедиста в коротких штанах и чулках до колен и
несколько верховых в широкополых фетровых шляпах, какие я видел у ковбоев в
американских вестернах. На грубые, как у продавца, башмаки были надеты шпоры с