"Александр Абрамов, Сергей Абрамов. Фирма "Прощай, оружие!"" - читать интересную книгу автора

Взгляд Фонтена пытливо обежал стены.
- Вы ищете полотен? - усмехнулся ученый. - Увы, их нет.
- Я ищу какую-то связь с полосками на кинопленке. Указатели,
по-видимому, относятся к ним.
- Возможно, - подумал вслух Браун и тут же забыл об инспекторе. - Надо
еще узнать, как и зачем продуцируются эти полоски, - сказал он себе.
Внимание его привлекла еще одна панель с пластмассовыми кнопками,
отличавшимися только по цвету. Впрочем, крайние - белая и красная - были
крупнее других. Эрнест засмеялся.
- Что вы увидели?
- Политическое лицо Лефевра. Вероятно, он все-таки не француз.
Инспектор заглянул через плечо ученого. В обе кнопки была врезана
черная хромированная свастика.
- Н-да... - понимающе протянул он и вдруг нажал белую кнопку.
Серый металлический шкаф ожил. Глазки индикаторов вспыхнули. Изнутри
послышалось нарастающее гудение.
- С ума сошли! - вскрикнул Браун и прыгнул к креслу. У ножки его он
нащупал синюю кнопку и всей тяжестью тела навалился на нее, придавив
подошвой. Шкаф тотчас же умолк, глазки погасли.
- Метод проб и ошибок здесь не годится, - сухо обратился он к
инспектору. - Меня отнюдь не прельщает участь Мишо. Прежде чем взять яд у
кобры, надо схватить ее за голову.
- Как вы догадались, что это выключатель? - спросил Фонтен.
- Вероятно, резервный. Я еще об этом подумал, когда увидел его, сидя в
кресле. Лефевр тоже нажал его, но, по-видимому, уже слишком поздно.
Что хотел сказать этим Браун, инспектор так и не понял, но спросить не
рискнул, а молча последовал за ним в следующую комнату, на пороге которой
нашли труп Лефевра, - его архив или кабинет, а может быть, и то, и другое.
Как человек Лефевр был уже ясен Брауну, он интересовал его только как
ученый. Мысль ученого, ее направление, ее взлеты - об этом запутанно и
неохотно, но все же рассказывали приборы. Но в кабинете никаких приборов не
было, кроме телефона, уже отключенного от сети, что вызвало полное
недоумение инспектора.
- Кто распорядился? - негодовал он. - Все делается без моего ведома!
Телефонов не выключают, если взносы уплачены.
Но кибернетика интересовало другое. Он перебирал желтую кожаную папку с
вложенными в нее листками. На титульном листе было написано:

"ПРАЗДНЫЕ МЫСЛИ. Свои и заимствованные".

Он был не чужд юмору, этот поклонник свастики, только юмор его был злой
и удушливый. Вероятно, поэтому он и написал:
"Наслаждаться жизнью можно, только схватив ее за горло".
"Наука - служанка, а не богиня. Ей приказывают, а не приносят жертвы".
"До тридцати лет мы копим знания, с тридцати до пятидесяти их
растрачиваем, а после шестидесяти забываем даже то, что осталось".
"Между предположением и открытием - пропасть. Она часто заполняется не
тобой открытым и не тобой придуманным. Но у меня нет времени на изобретение
изобретенного".
"Бабочки порой отыскивают друг друга за несколько километров. По