"Федор А.Абрамов. Жила-была семужка (Северная сказка)" - читать интересную книгу автора

плясала, кидалась на щук, если те осмеливались выйти на плес. Пусть дохнут
с голоду в своей поганой траве. Ведь защита слабых-это тоже исполнение
закона великого Лоха. Он, великий Лох, не может быть несправедливым...
...Помутнели, погасли белые ночи. Над рекой заклубились густые туманы.
Потом разразился дружный и благостный ливень. Река моментально вздулась.
Зарокотали пороги. Это хорошо. Это река расчищает путь великому Лоху.
Красавка во сне и наяву грезила о нем. В черные осенние ночи она почти
не спала. Вот сверху падает звезда, и ей уже чудится, что это сам великий
Лох в звездном сиянии идет к ней. А что там за шум на пороге?
Плывут, кружатся листья по реке. Вот и солнце уже редко стало
заглядывать на плес. А Лоха все нет и нет...
Как-то рано утром на плес заявился темно-розоватый запыхавшийся крючок.
- Пойдем на коп. Я уже который день ищу себе подругу.
- С тобой на коп? - Красавка едва не рассмеялась, так смешон и
самонадеян был этот маленький нахал. - А что я там не видела?
- Как? Неужели тебя не тянет на коп? Все семги гуляют в это время на
копах.
- Мне нечего там делать. Я жду великого Лоха.
- Великий Лох, великий Лох... - обиделся крючок. - Подумаешь,
зафорсила...
Бедный дурачок! Он даже не понимает, о каком Лохе идет речь.
В следующие дни еще приходили крюки - маленькие, уродливые заморыши с
длинными костлявыми головами.
и все они звали, умоляли ее пойти с ними на коп.
- О, какая ты бессердечная! - в один голос стонали они. - Зачем ты
мучаешь нас?
Нет, она не хотела мучить их. Но что ей поделать с собой, если ее не
тянет на коп? И потом, разве затем она пришла сюда, чтобы поиграть с этими
молокососами на дресве?
Сыплет белой крупой сверху. По утрам ледяная корка вырастает у берегов.
А великий Лох все еще не подает вестей о себе. Может быть, он забыл о ней?
А может, она слишком самонадеянна? Кто сказал, что именно к ней, а не к
другой семге придет царственный Лох?
Однажды, лежа на дне плеса и прислушиваясь к речным звукам, она вдруг
почувствовала странное, незнакомое томление во всем теле. Ее неудержимо
потянуло на дресву, на мелкий рассыпчатый галечник.
Она взмолилась:
- О великий Лох! Я старалась жить по твоему закону.
Я долго ждала тебя. Почему же ты не идешь?
Немо и пусто вокруг. Ни звука не услышала она в ответ. "А может быть, я
провинилась в чем-нибудь? - пришло ей вдруг в голову. - Может, я
прогневила великого Лоха тем, что отказалась пойти на коп с его сыновьями?
И он наказывает меня за гордыню? Но где, где они, эти крюки? Куда
подевались?"
Она бегала взад и вперед по плесу, спускалась за пороги. Крюков не было.
Наконец, совершенно измученная, вся охваченная нестерпимым желанием,
она приткнулась к дресве на приплаве у порога.
Была кромешная ночь. Плыли, сшибаясь в темноте друг с дружкой, мохнатые
льдины. Хрустела дресва, скатываясь в порог.
Красавка рыла коп. Рыла неистово, безрассудно, повинуясь всесильному