"Федор Абрамов. Дом" - читать интересную книгу автора

- Перекур? Это барана-то с перекуром резать?
- А чего? Передохнуть завсегда полезно... - Михаил хохотнул и остальное
досказал взглядом.
Раиса попятилась к двери, за которой томилась корова, с неподдельным
ужасом замахала обеими руками:
- Ты в эту Москву съездил... рехнулся...
- Дура пекашинская! С тобой и пошутить нельзя!
Михаил забегал, заметался по сараю, наткнулся на пса и со всего маху
закатил пинок: не лезь на глаза, когда не просят!


2


Круто забирал июль.
Мясо, пока рубил да солил, кое-где прихватило жаром. Но еще больше
удивил Михаила погреб. Весной снег набивал - ступой толок да утрамбовывал, и
вот за какой-то месяц сел на добрый метр, так что, когда он стал опускать
баранину на холод, пришлось ставить лесенку.
На улице Михаил разделся до пояса, с наслаждением поплескался водой из
ушата (не нагрелась еще, в тени стояла), затем, войдя в кухню, переоделся.
Рабочие парусиновые штаны, измазанные свежей кровью, вынес в кладовку и,
натягивая на себя домашние брючонки, легкие, вьетнамского подела, довольно
улыбнулся: месяца не гулял в столице, а поправился - насилу застегнул
верхнюю пуговицу.
Дрова в печи уже прогорели, малиновые отсветы полыхали в окне напротив,
но где хозяйка? Собирается она варить-печь? Для мух выставила на стол печень
и почки?
Михаил заглянул на одну половину - на всю катушку радио, заглянул на
другую - и у него дыбом встала бровь: Раиса давила кровать.
- Это еще что за новая мода - с утра на вылежке?
Взвыли, стоном простонали пружины - Раиса рывком отвернулась к стене:
разговаривать с тобой не хочу. Он не стал больше сорить словами. Подошел,
сгреб жену за кофту на груди, повернул к себе. лицом. Холодом, стужей
крещенской дохнуло на него от серых немигающих глаз. А ведь было время -
лето жило в этих глазах. Круглый год, всю зиму. И, помнится, покойный Федор
Капитонович, провожая их в день свадьбы, так и сказал: "Не дочерь - лето ты
уводишь из моего дома".
Нелады у них, конечно, бывали и раньше - как всю жизнь проживешь
гладко? - но чтобы сиверко задул на месяцы - нет, этого еще не бывало. Он
знал, из-за чего взбесилась его благоверная. Из-за Варвары, а точнее
сказать, из-за столбика, который он поставил весной на ее могиле. Забыта
могила. Дунярка, Варварина наследница, каждое лето приезжает в Пекашино, по
два, по три месяца живет в теткином доме со своим выводком (девятерых
отгрохала, рекорд по сельсовету держит), а чтобы осиротевшую могилу кое-как
оприютить - нет, подожди, тетушка, поважнее дела есть. И вот он ждал-ждал,
когда племянница о покойнице вспомнит (самый захудалый столбик на всем
кладбище), да и не выдержал: весной, когда Раиса как-то уехала в район в
больницу, и поставил пирамидку. Узнала. Кто-то брякнул из дорогих землячков.
- Мясо-то, говорю, само в печь залезет, але соседей позвать?