"Геннадий Абрамов. Ни за грош (Криминальная повесть)" - читать интересную книгу автора

правы... Цыпа. Цыпочка моя...
Я взял со с собой, когда покинул город... Простите.
Мне трудно об этом говорить... Вы, конечно, вправе думать все что
угодно, но самые большие трудности у меня сейчас оттого, что ее пет рядом.
И вряд ли кто-нибудь сможет меня понять... Только тот, кто сам испытал
нечто подобное.
- Сильную привязанность, вы хотите сказать?
- Нет, Виктор Петрович. Любовь.
Кручинин подбросил шарик.
- Неприятно в океане почему-либо тонуть - рыбки плавают в кармане,
впереди неясен путь... Все-таки придется рассказать. Я вас намеренно не
торопил.
- Да-да. Понимаю... Вам нельзя обойти... А умолчал по двум причинам. -
Изместьев вздохнул. - Тяжко вспоминать... Сначала сын... Теперь вот она...
Чемто я прогневил небо... А во-вторых... это не приблизит вас к разгадке.
Дело, повторяю, у вас очень простое.
И вместе с тем необычайно сложное. Всей душой вам сочувствую. Мне
кажется, что вы, несмотря iia любовь к сомнительной поэзии, человек
порядочный. Честный.
- В его органах кондрашка, а в головке тарарам...
Мы с вами встретились на опушке. Там еще приметное дерево. Клен. У него
ветви странно переплелись.
- Вы заметили?.. О, это удивительное дерево...
Я прежде считал, что столь круто менять направление жизни только люди в
состоянии. Оказалось, что и дерево тоже. Удивительно. Какой излом!
Невольно начинаешь думать, что и растения обладают чем-то - если не
разумом, то... свободной волей, что ли. Во всяком случае, рефлекс цели у
них, несомненно, присутствует. Интуитивное знание. Принцип
целесообразности...
- Мандибулы и педипальпы, - перебил Кручинин. - Под деревом похоронен
ваш пес?
Изместьев кивнул.
- По кличке Цыпа?
- Полное имя Прннципиалка... По характеру - достаточно точно.
- Неопределенной породы?
- Отчего же неопределенной? Чистая дворянка.
- Рослая? Злая?
- Нет-нет, что вы. В холке сантиметров сорок.
Примерно со спаниеля. Безобидное существо. Квадратненькая, черно-белая,
с бурыми подпалинами. Как все дворняжки, трусовата. Веселая. И очень
принципиальная. Ей шел седьмой год... Да, верно. В ноябре бы исполнилось
семь. Цветущий возраст.
- И блоха мадам Петрова, что сидит к тебе анфас, - продекламировал
Кручинин, уверенно и изящно жонглируя тремя шарами, - умереть она готова,
и умрет она сейчас... Алексей Лукич, я примерно догадываюсь, как она
погибла.
- Знаю, - Изместьев помолчал. - Мы обходили озеро. Как всегда. Цыпа
забегала вперед или немного отставала. У нее свои интересы на прогулке. Но
все время на виду. Незримый поводок. Она прекрасно меня чувствовала, даже
на расстоянии... Обошли озеро и направились в лес. И тут они окликнули...