"Исай Львович Абрамович. Книга воспоминаний (Часть 1) " - читать интересную книгу автора

политические партии стали легальными, и каждая из них стремилась привлечь
население на свою сторону, доказывая, что именно ее программа открывает путь
к благоденствию и счастью народа.
Мне исполнилось семнадцать лет, и я со всей страстью окунулся в
политический водоворот. Вместе с моим другом Ю. Гутманом я все вечера
проводил на митингах, как губка впитывая в себя идеи и программы. Меня
больше всего привлекала программа большевиков, хотя мой старший брат Виктор,
в ту пору самый большой для меня авторитет, был
меньшевиком-интернационалистом.
Во главе большевистской молодежи Иркутска стояли семинаристы: из них
хорошо помню только Стукова и Беляева - прекрасных ораторов и, по моим
тогдашним представлениям, весьма образованных людей. Молодых кадетов,
меньшевиков и эсеров возглавляли преимущественно студенты. На молодежных
собраниях шли жаркие дискуссии между большевиками, меньшевиками, эсерами,
кадетами и анархистами. Учащиеся в большинстве поддерживали эсеров и
меньшевиков, рабочая молодежь - большевиков.
Октябрьская революция в Иркутске не совершилась по телеграфу. В
Иркутском совете было большинство эсеров и меньшевиков. Реальная власть
находилась в руках Иркутского ревкома, председателем которого был эсер,
поручик Краковецкий. Опираясь на казаков, юнкеров и кадетов (в Иркутске был
кадетский корпус и четыре юнкерских училища), местные власти объявили о
своей верности Временному правительству.
На стороне большевиков были пехотные части и отряды Красной гвардии,
особенно Черемховский отряд, созданный шахтерами и прибывший в Иркутск на
помощь большевикам.. Бои длились восемь дней. В декабре 1917 года солдаты и
красногвардейцы разгромили юнкеров, выбили их из бывшего
генерал-губернаторского дома - и в Иркутске установилась Советская власть.
Во главе первого большевистского Совета стал Борис Шумяцкий.
Мать, отчим и братья были против моего увлечения большевистскими
идеями. Мама пригласила из Читы Виктора, и на тайном - без меня - семейном
совете было решено, что Виктор увезет меня в Читу и таким образом оторвет от
моих друзей-большевиков. Уговорить меня уехать было нетрудно: я очень хотел
учиться, а Виктор обещал подготовить меня к поступлению в Вуз.
Весной 1918 года мы приехали в Читу, и я поселился вместе с Виктором в
небольшой комнате, которую он снимал. Работал он тогда председателем Совета
кооперативных съездов Читинской губернии. Обедал и ужинал я в столовой,
которую мне рекомендовал Виктор: она находилась в подвале того дома, где мы
жили. В первый же день, когда я явился туда, постоянные посетители этой
столовой узнали во мне "Викторенка", а две его знакомые девушки,
осведомленные о наших семейных вкусах, даже заказали для меня пирожки с
мясом.. В этой столовой я, благодаря Виктору, познакомился со многими
молодыми читинцами и продолжал встречаться с ними, усиленно готовясь в то же
время к экзаменам, которые должен был держать осенью.
Среди посещавших столовую было много молодых сионистов, главным образом
из интеллигентных еврейских семей. Это были преимущественно левые сионисты
из так называемой "Поалей-цион". Особенно подружился я с возглавлявшим эту
группу Моисеем Бронштейном - отличным оратором и одаренным журналистом (свои
статьи он подписывал "Нетроцкий"). Когда мы познакомились, ему было всего
девятнадцать лет. Через год, в 1919 году, он вступил в Коммунистическую
партию и вскоре стал работать в Коминтерне, заместителем председателя секции