"Сергей Абрамов. Тихий ангел пролетел (Фантасмагория) (Авт.сб. "Требуется чудо")" - читать интересную книгу автора

пришлось наизусть, под сладкий ивановский перезвон, хоть и далековатый, но
отчетливо слышный. Он разбудил Ангела, весьма некстати, Ильин-то рад был,
что встал раньше хранителя, что можно хоть побриться без его занудства, в
относительном где-то покое, но покой Ильину не обломился. Ангел проснулся
и завел шарманку.
- Утро говенное, - сказал известное Ангел. Ильин смолчал. Натужно, с
гадким хрустом, скреб лезвием подбородок.
- Зеркало разбил, - сказал тоже известное Ангел. Скреб лезвием
подбородок, а следом пальцы легко по коже вел, чтоб, значит,
контролировать бритье без отражения в стекле.
- К худу, - сказал совсем известное Ангел, а после чуток неизвестного
добавил: - День не задастся. Под машину попадешь, полиция пристанет - в
околоток оттащит, паром обваришься.
Много наворожил, не пожадничал, в настроении с утра был.
- Врешь ты все, - все-таки раздраженно, достал его Ангел, отметил
Ильин. - Полиция-то при чем?
- Не знаю. - Ангел не знал. - А только вижу наперед и предсказываю, что
вижу. А что не вижу, то не предсказываю.
- А что видишь?
- Вижу черное, черное, а в нем красное мигает и горит, мигает и
горит...
- Мигалка, что ли, на полицейской машине?
- Не знаю. Знаю, что полиция, а уж мигалка или не мигалка -
определишься на местности.
- Я-то определюсь... - тоскливо протянул Ильин. Прибалдел-таки от
ангельской ворожбы, тяжко умолк. И Ангел тоже присмирел, в душу временно
не лез, не мешал Ильину скудно завтракать хлебом, и маслом, и колбасой, и
молоком, и высосать сигаретку перед тем, как рвануть на смену, выкурить,
пуская дым в открытую в люди форточку, и смотреть, как он, дым то есть,
вылетает в форточную щель и чуть-чуть плывет, пока не растает, прямо над
мокрым асфальтом тротуара.
Ильин жил в полуподвальном этаже.
Ангел и после молчал, когда Ильин, надев теплую куртку, вынырнул из
полуподвала на Большую Полянку и побежал по означенному тротуару, стараясь
не влететь старыми кроссовками в лужи, побежал по пустой в этот
нечеловечески ранний час Большой Полянке, не дожидаясь никакого
общественного транспорта, не веря в его реальность, побежал к тоже
Большому Каменному мосту, тоже безлюдному и почти безмашинному, откуда
отлично, как с горки, видны были купола Ивана Великого, так некстати
разбудившего Ангела. Ангел молчал. Но когда Ильин нагло перебегал мост,
спеша к Ленивке, оскользаясь на смешанной с бензинными каплями асфальтовой
воде, только шепнул Ильину вроде бы незаинтересованно:
- Осторожно, слева...
А слева с моста летела, сверкая галогенами, воинственная "мерседесина"
и жутко сигналила Ильину фарами, потому что тормозить по такой мокроте
было делом безнадежным, и тогда Ильин мощно, чуть не разрывая связки, в
страхе скакнул вперед, чтобы смертельно несущаяся "мерседесина"
просквозила мимо, не исключено - с гадкими матюгами внутри.
Ангел все молчал, он свое сказал.
Утишая разгулявшееся сердце, а в желудке - молоко с колбасой усмиряя,