"Сергей Абрамов. В лесу прифронтовом (Авт.сб. "Канатоходцы")" - читать интересную книгу автора

Зато у этих четырех стволов при всей слабости их огневой мощи есть одно
преимущество - эффект внезапности.
И вдруг Димка ужаснулся ленивой будничности этой по сути страшной
мысли. Какая, к черту, огневая мощь? Они физики, ученые, а не вояки. Они
сюда работать приехали, а не стрелять. В людей стрелять, в таких же, как
он, из плоти и крови, как Олег, как Старков, как их сельские знакомцы.
Димка даже представить себе не мог, что придется - сейчас или через
десяток минут! - вскинуть ружье, хладнокровно прицелиться, поймав на мушку
черный мундир на дороге, нажать на спусковой крючок... Сумеет ли он это
сделать: ведь не научили. В тире стрелять по мишеньке с кружочками -
учили. А в людей - нет. И ненавидеть не учили. И никто пальцем не тыкал:
вот, мол, враг, убей его. Просто врага не было. Живого... А в учебнике
истории вдохновения немного: такая-то дата, такое-то сражение - выучить и
сдать.
Димка любил смотреть фильмы о войне. Он умел красиво поговорить о
методе "ретроспективы" в военной теме, о режиссерских находках, об
использовании хроники в сюжетной канве. Но, в сущности, он оставался тем
же самым мальчишкой с Можайки, который бегал в "Призыв" на дневное кино
"про войну". Так же переживал в душе за героя. Так же рвался за ним в
штыковую атаку. Так же вполголоса пел с ним за дощатым столом в землянке.
Все поколения мальчишек когда-то играли "в войну". А потом игра
начиналась "всерьез", и вчерашние мальчишки уходили на фронта гражданской,
финской, Великой Отечественной. А потом - кто вернулся! - те уже смотрели
на своих мальчишек, повторяющих их детство, и думали: не дай Бог им
пережить с наше...
Димкиному поколению повезло. Вот он - "типичный представитель советской
молодежи" - успешно закончил школу, тянет лямку в университете, подумывает
об аспирантуре. Война оставалась для него только игрой.
Ах, не доиграл он в нее, не закончил: мать позвала из окна или школьный
звонок прозвенел. Только осталась живой в нем детская страсть к оружию
всех систем: бах-бах, Димка, я в тебя попал, падай, чур, не игра!..
Так вот она, "чур, не игра", Димка. Все просто в раскладе: вот враг,
вот свои - действуй, парень.
А как действовать, если этой зимой путешествовал по ГДР, был в Берлине,
в Дрездене, в Ростоке, пил пиво с прекрасными парнями с физфака
Берлинского университета, пел "Катюшу" и "Левый марш", и никто не
вспоминал о войне, о том, что, может быть, отец Димки сражался против
отцов этих прекрасных парней с физфака, - никому до этого дела не было.
А сейчас есть дело, Димка? Вдруг один из черномундирников станет отцом
кого-нибудь из тех немецких ребят? Ты сумеешь в него выстрелить, убить
его?
Да нет же такой проблемы, нет: это только стык времен, а не само время,
это иллюзия реальности, а не живая жизнь. Ой, Димка, не крути хоть сам с
собой: это именно реальность, хотя и вчерашняя. Это враги, Димка, о
которых ты знаешь по книгам и фильмам. Это война, Димка, которая все-таки
достала тебя.
И ты будешь стрелять, потому что в семи километрах отсюда люди, не
подозревающие, что в их край вернулась война. Ты будешь стрелять ради них,
Димка, понял?
Он понял. Он встал и пошел навстречу Старкову с ребятами. Он знал