"Сергей Абрамов. Двое под одним зонтом (Авт.сб. "Требуется чудо")" - читать интересную книгу автора

заговаривает, не интересуется, а он, между прочим, чуть ли не всю свою
биографию выложил. А болтун, как известно, находка для шпиона.
Теперь уж он оглядел "шпиона" - как она давеча его взглядом прощупала.
Ничего особенного: одна из тысячи. Сняла мокрый платок, повесила его на
никелированную трубку над передним сиденьем, расстегнула воротник синего -
все-таки модного! - плаща. Волосы коротко стрижены - не черные и не
светлые, так - серединка на половинку, самый распространенный сейчас
колер. Глаза, правда, большие - карие, ресницы подкрашены, а веки не
подведены: незачем глаза увеличивать, природа и без того расстаралась. Ну,
рот, нос, щеки. Все в норме, ничего сверхъестественного, косметики -
минимум. Итог: обычное миловидное личико, которое потерялось бы в сонме
подобных ему, если бы не глаза...
Да-а, глаза... А ведь было в них что-то "этакое" - там, на остановке, в
дождливой темноте, что-то пугающе странное - не померещилось Дану, нечего
душой кривить.
- Слушайте, - сказал он решительно, - можете ответить честно на честный
вопрос?
- Ну, если на честный... - улыбнулась она, и Дан "дописал" к ее
портрету улыбку - хорошую улыбку, мягкую, яркую.
- Откуда взялся троллейбус? Да еще на счет "десять"? Я ведь, прежде чем
зажмуриться, поглядел: он и не маячил.
- Честно? - вроде бы раздумывала она. - Да не поверите вы, Даниил
Фролович...
- Чтоб мне лопнуть со страшным треском, - поклялся Дан.
- Просто я - волшебница. Обыкновенная добрая волшебница.
- И все объяснение?
- И все объяснение.
Что ж, ясно: дурацкому интересу и удовлетворение дурацкое. Откуда
взялся троллейбус? От верблюда! Дан его не заметил, а она углядела. Вот и
все волшебство... А чувство юмора у нее - на уровне, вполне пристойное.
Стоит подыграть девушке, расстараться.
- Давно практикуете?
- В волшбе? Да с детства, наверно.
- И больших высот достигли?
- Вряд ли. А потом, я ведь не всегда волшебство творить могу, а лишь
для хорошего человека.
- Выходит, я хороший?
- По правде говоря, троллейбус и мне был нужен... Но вы, похоже,
неплохой человек, Даниил Фролович.
- Откуда вы знаете? Может, я тать ночной? Может, я убил бабушку,
обокрал банк и укрываюсь от десятерых жен с малыми детишками?
Не улыбнулась. Шутка не по ней.
- Вряд ли, Даниил Фролович.
- Ой, не величайте меня так торжественно. Я же назвался - Дан. Дан - и
все тут. - Теперь, пожалуй, его ничего не останавливало: - А ваше имя
скажете или скроете?
- Чего ж скрывать? Олей меня зовут.
А вот здесь была ирония - чуть-чуть, самая малость - в этом простецком
"чего ж скрывать". Дан чувствовал, что он никак не может поймать верный
тон разговора. То она абсолютно искренна в своей ангельской наивности, то