"Сергей Абрамов. Стена (Авт.сб. "Требуется чудо")" - читать интересную книгу автора

маленький карандашик-фонарь, который муж привез из заграничной
командировки. Не зажигая его, панически боясь, что сели батарейки, пошла
обратно. Дойдя до стены, взгромоздилась на матрас, потом - на спинку
кровати. Стоять на ней босыми ногами было больно, но Алевтина Олеговна на
боль не обратила внимания, плевать ей было на боль, потому что стена - как
Алевтина Олеговна и надеялась - оказалась той же высоты, что и во дворе,
метров двух, не больше, а значит, до мужа можно хотя бы докричаться.
Невеликий росточек Алевтины Олеговны позволил ей всего лишь ткнуться носом
в верхний край стены. Алевтина Олеговна схватилась за стену левой рукой, а
правую протянула на половину мужа, включила фонарик. Батарейки не сели, он
светил исправно, но острый и сильный луч его упирался в плотное тело
тумана и, угасая, исчезал в нем. Алевтина Олеговна швырнула фонарь на
постель и - в голос:
- Саша, я здесь, не бойся, Саша!


Ирка и Сенька Пахомовы крепко спали, умаявшись за ночь. Сенька кашлянул
легонько, перевернулся на другой бок, разбудил Ирку. Ирка открыла один
глаз, сразу сощурила его: солнце било сквозь незакрытые шторы, как
пограничный прожектор. Прикрывшись от его лучей ладошкой, Ирка глянула на
будильник: семь почти. Ну и черт с ним, расслабленно подумала Ирка, не
пойду на работу, а днем сбегаю, подам заявление. Прав Сеня: лучше в
детский сад устроиться. Тем более звали. И Наденька на глазах будет...
Тоже перевернулась на другой бок, обняла сопящего Сеньку. Спать так
спать.


- Откуда стена? - расходился Топорин-старший, вдавливая в кирпичи
сухие, с гречневой россыпью пятен кулаки. - Я спрашиваю, черт побери,
откуда взялась стена в моей квартире? Не смей ерничать, мальчишка, сопляк,
отвечай немедленно: откуда эта дрянь?
Можно было, конечно, обидеться на "сопляка", повернуться и скрыться -
буквально! - в туманной дали, но Павлик понимал состояние старого деда,
делал скидку на стереотип его мышления, на его, мягко говоря, возрастную
_зашоренность_, поэтому вновь терпеливо принялся объяснять:
- Дед, я прекрасно понимаю твое волнение, но прошу тебя: соберись,
успокойся, вдумайся в мои слова.
Это - не просто стена. Это - символ. Символ нашей разобщенности, вашего
нежелания понять друг друга, нашей проклятой привычки жить только
собственными представлениями и неумением принять чужие...
Павлик употребил эти казенные, газетные, стершиеся от многократного
пользования обороты и сам себя презирал. Но и деда тоже презирал - так,
самую малость. В самом деле, куда проще: между нами - стена. И все сразу
понятно, что не сказано - додумай, дофантазируй. Так нет, необходимы
_слова_, много слов, и от каждого несет мертвечиной. Господи, да кому ж
это нужно, чтоб родные люди друг перед другом речи держали?! _Родные_!..
Не вовремя домой явился - лекция. Не ту книгу взял - лекция. Не туда и не
с тем пошел - обвинительная речь. Не жизнь, а прения сторон. Будто не в
отдельных квартирах мы живем, а в отдельных залах суда, нападаем-обвиняем,
отступаем-защищаем, казним, милуем, произносим речи обвинительные и