"Сергей Александрович Абрамов. Стоп-кран (Театральная фантасмагория)" - читать интересную книгу автора

стаканов в подстаканниках - грязных, заметил Ким, значит, чаек уже отпили,
значит, проводница - или проводницы? - умотала на полчасика к подружкам,
оставила хозяйство без верного глазу.
А хозяйство, слышал Ким, без верного глазу отлично себя чувствовало.
Звенела гитара, может, даже Веркина, постанывал баян, а еще и мандолина
откуда-то взвизгивала, и все это покрывалось мощным разноголосьем мужских и
женских голосов. Именно разноголосьем: пели разное. Одна компания старалась
перекричать другую, другая - третью, третья - следующую, а в результате
музыкальный Ким не смог при всем старании разобрать ни одной песни. Просто
"тра-та-та, тра-та-та", и мотив общий.
Никак студенты, подумал Ким, никак комсомольцы-добровольцы в едином
порыве двинулись строить Светлое Будущее? Подумал он так, осторожненько
вышел в коридор - ну просто Штирлиц! А может, опыт, накопленный в предыдущих
вагонах научил? - бочком, бочком, прошел по стеночке и...

Плацкартный, повторяем, вагон, ни тебе дверей, ни тебе покоя, ни тебе
нормального уединения!

...немедля был замечен группой певцов, обретавшихся в первом отсеке. Не
переставая могуче петь, они замахали Киму: мол, греби сюда, кореш, мол, у
нас весело, не прогадаешь. Они даже не обратили внимания, что Ким - из
чужаков, что он - металлист проклятый, а может, и обратили, но не придали
значения: сегодня комсомол металлистов не чурается.
Теперь-то, поскольку Ким был рядом, он без натуги врубился в песню,
которую орал отсек. Она бесхитростно, хотя и на новый лад повторяла мыслишку
про дальнюю дорогу, про казенный дом, который будет построен в срок, про
счастливый марьяж в этом казенном доме. Ким песню слышал впервые, содержание
ее понял не вполне, почему и предположил, что в отсеке едут молодые
строители, которым предстоит возвести в Светлом Будущем Дворец
бракосочетания. И песня эта - их фирменная.

Заметим: в том, что в вагоне обосновались именно строители Светлого
Будущего, сомнений у Кима не возникло. Да и откуда сомнения? Гитара,
защитные штормовки, комсомольские значки на лацканах, малопонятные эмблемы,
вон даже надпись на чьей-то спине: "We need of Clear Future!" (что в
переводе означает: "Даешь Светлое Будущее!"). Все это - всем давно привычный
реквизит комсомольско-добровольческо-строительно-монтажной романтики.
Вздымать знамя - так, кажется, выразилось первое лицо. Что ж, лицо право:
это право (простите за тавтологию) у нас неотъемлемо...

Ким вошел в отсек, добровольцы подвинулись, и Ким умостился на краешке
полки. К несчастью, песня окончилась, что дало свободный выход праздным
вопросам.
- Сам-то откуда? - завязав с пением, спросил Кима парень с гитарой,
широкоплечий, русоволосый (волосы, конечно, непокорные), высоколобый,
белозубый, голубоглазый. (Ничего не забыл из плакатного набора? Кажется,
ничего...)
- Из Москвы, - лаконично ответил Ким.
- А зовут как? - встряла в разговор крепкая дивчина, русоволосая,
высоколобая, белозубая, голубоглазая, разве что не широкоплечая.