"Сергей Александрович Абрамов. Стоп-кран (Театральная фантасмагория)" - читать интересную книгу автора

Поэт-современник когда-то афоризмом разродился: мол, никогда не
наскучит езда в Незнаемое, мол, днем и ночью идут поезда в Незнаемое. Вот
вам и адрес, вот вам и пункт назначения. Хотите - районный центр, хотите -
поселок городского типа.

Но Ким не стал травмировать тетку поэзией, Ким ответил уклончиво, но
для слуха привычно:
- Куда глаза глядят...
Как и ожидалось, тетку ответ удовлетворил, она сунула ненужный флажок в
кобуру, захлопнула вагонную дверь, с лязгом отрезав от Кима прошлый мир.
Сказала:
- Ладно уж, возьму... Пойдем, посидишь у меня. Я пока билеты соберу.
Тут бы Киму и спросить естественно: а куда глаза глядят? В смысле: в
какую такую даль, простите за высокий штиль, направил свои дальнобойные фары
помянутый выше локомотив? До каких станций купили билеты теткины вагонные
подопечные?.. Но спросить так - значит признать себя как раз гадом полоумным
- смотри первый теткин монолог! - которому не в культурном поезде ехать, а
смирно лежать на узкой койке в больнице имени доктора Ганушкина. Какому
здоровому такое помстится: поутру покидать в сумку близлежащие носильные
вещи, нырнуть в метро, всплыть у неведомого вокзала, сигануть в первый
отъезжающий поезд: куда отъезжающий, зачем отъезжающий?..
Понятно: Ким промолчал. Всему свое время. Тетка пойдет с билетной сумой
по вагону, а он, Ким, изучит маршрут, традиционно висящий под стеклом в
коридоре. И все станет ясно, хотя вредное шило в известном месте никакой
ясности от Кима не требовало: прыгнул невесть куда, едешь туда же - вот по
логике и сойди глухой ночью в темноту и неизвестность...

Тетка провела Кима в казенное купе, усадила на диван напротив хитрого
пульта с тумблерами, наказала:
- Сиди тихо. Я - счас...
И ушла. А Ким посидел-посидел, да и пошел-таки глянуть на маршрутный
лист. Но - увы: под стеклом на стенке напротив красного рычага стоп-крана
висела цветная фотография Красной площади и никаким маршрутом даже не пахло.
Не судьба, довольно подумал Ким. Вернулся в теткино купе, зафутболил сумку с
одеждой под полку, уставился в грязное окно. А там уже пригородом бежали
буйные огороды, обширные картофельные поля, утлые домики под шиферными
крышами - милое стандартное Подмосковье, родное до неузнаванья.
- Чай пить будешь? - спросила тетка, возникнув в двери. Не дожидаясь
ответа, похватала стаканы в битых подстаканниках, ложками зазвенела. - Что,
студент, денег совсем нету?
- Ну, разве трешка, - легко припомнил Ким.
- И как же ты с трешкой в такую даль?
В какую даль, подумал Ким? А вслух сказал:
- Добрые люди на что?
- Чтой-то мало я их встречала. Они, добрые, то полотенец сопрут, то за
чай не заплотят, а то все купе заблюют, нелюди... - бухнула в сердцах
стаканы на стол: - Пей, парень, я-то добрая пока. Булку с колбасой станешь?
- Стану.
- Колбаса московская, хорошая, по два девяносто. Я три батона взяла...
- Ким следил голодным глазом за пухлыми теткиными пальцами, которые крепко