"Александр Иванович Абрамов. Белые начинают..." - читать интересную книгу автора

Парамонова.
- Вы знаете о судьбе вашего бывшего мужа? - спросил тот.
- Знаю. В газетах было сообщение о его преждевременной смерти. Отчего
он умер?
Парамонов рассказал.
- Я приехал выяснить, не можете ли вы помочь нам в расследовании
дела.
- Едва ли. С Заболотским разошлась давно и не встречалась. К нему
только ездил мой сын клянчить денег.
- Для вас?
- Что вы! Он и меня до копейки обобрал.
- И вы терпели?
- Что ж поделаешь? Сын.
Парамонов отважился спросить прямо:
- Вы не считаете его повинным в смерти вашего мужа?
Без единой кровинки в лице Еленская долго молчала.
- Вообще-то, он на все способен. Только не думаю, что он докатился до
такой гнусности. Деньги у мужа были?
- Три тысячи. Они исчезли.
Еленская сжала синеватые губы:
- Ничего не могу вам сказать. Способен? Да. Расследуйте, судите,
наказывайте. Если виноват, слез не будет.
Парамонов сообщил о разговоре по междугородному телефону. Трубку взял
Кершин:
- Вам придется задержаться, Парамонов. Не было никакой партии - это
установлено. Профессор играл в одиночестве. Решал этюд: так это у них
называется...
- Взяли убийцу?
- Вечером возьмем. Кротова сама к нам пришла. Она - давняя
приятельница матери Шустикова. Он у нее тогда и ночевал, и брошь подарил.
Подробности выясняйте у Еленской: пусть она расскажет о своей дружбе с
Кротовой, об ее отношении к Шустикову. И еще: деньги, скорее всего, должны
быть в Ашхабаде. Ищите.


10. БЕЛЫЕ НАЧИНАЮТ И ВЫИГРЫВАЮТ

Жемчужный и Рыжов подходили к ярко освещенной веранде дачи.
За столом Сизов и Валя пили чай.
Из комнаты вышел Шустиков с сигаретой в зубах, затянулся и выбросил
окурок в сад.
- Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте, -
саркастически бросил он с порога.
Жемчужный и Рыжов замедлили шаги, прислушиваясь к тому, что будет
дальше.
Валя нахмурилась, а Сизов ответил, не оборачиваясь:
- Вы пошляк, Шустиков. Штампованный и самодовольный.
Шустиков усмехнулся, действительно очень довольный и теплым вечером,
и самим собой.
- Обиделись, - процедил он сквозь зубы. - Угостили бы чайком