"Виктория Абзалова. О черном маге замолвите слово, книга 2 " - читать интересную книгу автора

заведений.
- Как вам будет угодно, - сухо ответил доктор Фейт, полоснув взглядом
от вычурных дверей.
Как подобраться к княжеской библиотеке еще предстояло поломать голову -
не вламываться же туда, как налетчику: его цель оправдывает такое средство,
но это было бы равнозначно послать приглашение Светлому совету на
торжественное самосожжение. И остаток вечера был потрачен на поиски
квартиры, так что, войдя в гостиничную комнатку, он застал Дамира уже
спящим, на столе стоял нетронутый ужин.
Ждал.
Странное ощущение, что тебя кто-то ждет, что в твоей власти сделать
кого-то счастливым. Это, наверное и есть настоящая власть - держать в руках
жизнь не с клинком у горла.
Дамир нахмурился и вздохнул, сворачиваясь клубком. Даже во сне
мальчишка умудрялся выглядеть настороженным и озабоченным. Он лежал, как-то
по-особому втянув голову в плечи до ушей и прикрывая лицо руками: точь в
точь волчонок.
Господин Фейт не стал снова пытаться проецировать на него свою ауру,
только набросил одеяло, и сел у стола, устало откинувшись к стене.
Если бы с тобой было все так просто, парень... Если бы с нами обоими
было все просто!
Как же сильно нужно ненавидеть весь мир, что бы так его изуродовать!
Разделить целое, на острые постоянно сражающиеся друг с другом осколки...
Бессмысленная и бесцельная борьба, в которой этот мальчик скорее всего
станет новой жертвой в бесконечном списке правых и виноватых, и тех, кто
вообще ни при чем.
Не допущу!
Будь проклят тот, кто придумал все это! Никакая кара для него не может
быть достаточной!
Усилием воли, Фейт вернул себе подобие привычного равновесия:
бесполезно, а для него поддаться ненависти равноценно безумию и гибели.
Жизнь - как танец на лезвии: больно, но иначе - пропасть.
В сердце у Дамира поселился тайный страх. Было ли дело в том, что жизнь
давно отучила его безоглядно доверять людям, или он инстинктивно чувствовал
какую-то недоговоренность, он все еще продолжал искать причину странного
отношения к нему господина Фейта. Он понял если бы его взяли слугой,
согласен был и сапоги чистить, а вместо этого единственной его
обязанностью - был он сам. Включая ежедневные занятия чтением и письмом.
Собственно ничего выдающегося в поведении его покровителя не было:
доктор Фейт исходил из тех соображений, что ребенок прежде всего должен
нормально есть, спать сколько требуется, не мерзнуть и не надрываться.
Однако такой подход для Дамира был судя по всему в новинку. Он уверился, что
скорее всего недостаточно умен и образован, что бы помогать ему
по-настоящему, и не расставался с купленными книгами. Правда больше ему
нравилось, когда мастер Фейт на его вопрос начинал что-нибудь рассказывать,
и становилось ясно, что помимо книжной премудрости, этот человек много пожил
и повидал.
Дамир старался как мог оправдать свое безделье, считая что даром ест
хлеб.
Висеть на чьей-то шее его определенно не устраивало, и господину Фейту,