"Виктория Абзалова. И на всех одна звезда ("О черных и белых твердынях" #3)" - читать интересную книгу автора

Он впервые посмотрел прямо, и Райнарт поразился даже не смыслу его
слов, сколько произошедшим переменам. Черные глаза больше не были бездонными
озерами мрака, в которых лишь иногда всплескивались искры чувств, они дышали
и менялись, они жили.

Словно зная, что сейчас выдает себя, Дамон поспешно снова уткнулся
взглядом в бокал.

- Разве я тебе на этот вопрос уже не отвечал?

- Жить...

Маг усмехнулся.

- С Ингер и сложней и проще, - начал объяснять он, устроившись в
кресле. Кажется, усталость и напряжение начали постепенно отступать, -
караулить пробуждение способностей не придется, потому что она и магия
неразделимы. Она осознает их с первого осмысленного взгляда. Учить ее будет
легко, но...

Да уж, еще какое 'но'! Даже два огромных 'но' в виде обеих Башен.

- Ты хотел оставить ее у нас?

Теперь на лице Дамона промелькнуло смущение.

- В наглости тебе не откажешь! - ухмыльнулся Райнарт, - Наверное, пора
переквалифицироваться в воспитательное учреждение для юных темных дарований.

Дамон только хмыкнул в ответ, испытывая несказанное облегчение оттого,
что можно позволить себе передышку и хоть немного собраться с мыслями.

- Почему вы хотите отказать ей в том, чем так щедро поделились с
Дамиром? - Гейне вошла без стука и слышала последнюю фразу мужа.

- Возможно потому, что лучше не иметь никакого отца, чем такого! -
Дамон ответил неожиданно резко, опять помрачнев. - Со временем, конечно, мне
придется ее учить справляться со своей силой, контролировать свою связь с
Башней и прочему, что может понадобиться, хотя мне хотелось бы этого для нее
меньше всего. Но пока... что я могу ей дать? Таскать по степи, или прятаться
здесь по городам и весям?! Дамир... Дамир мне больше сын, чем мог бы быть по
крови! Он молодец и хорошо справляется... Но это из-за меня он ослеп! А если
в руки Совету попадет Ингер, я бы сам предпочел, чтобы ее убили сразу!

Пылающие глаза обратились на девочку, сосредоточенно пытающуюся
оторвать красивый шнурок с рукава Гейне, и пламя опало, превратившись из
смерча в ровное теплое горение.

Мелигейна запнулась, проглотив негодующую отповедь. Чувства, которые