"Б Львович. Актерские байки - 4" - читать интересную книгу автора

посреди дороги с кем-то случился грех. Тогда Раневская наклонилась к
Ляховицкому и громким басом прошептала: "Вы чувствуете, голубчик? Кажется,
у кого-то открылось второе дыхание!.."

Вера Петровна Марецкая загорает на южном пляже. Загорает очень своеобразно:
на женском лежбище, где дамы сбросили даже легкие купальнички, знаменитая
актриса лежит на топчане в платье, подставив солнцу только руки, ноги и
лицо. Проходящая мимо жена поэта Дудина замечает ей: "Что это вы, Верочка,
здесь все голые, а вы вон как..." "Ах, дорогая, - вздыхает Марецкая, - я
загораю для моих зрителей. Они любят меня. Я выйду на сцену, тысяча людей
ахнет от моего загорелого лица, от моих рук, ног... А кто увидит мое
загорелое тело? Кроме мужа человек пять-шесть. Стоит ли стараться?"

Раневская в 70 лет объявила, что вступает в партию. "Зачем? - поразились
друзья. "Надо! - твердо сказала Раневская. - Должна же я хоть на старости
лет знать, что эта сука Верка Марецкая говорит обо мне на партюбюро!"

Раневская любила говорить: "Я жила со многими театрами и ни разу не
испытала чувства удовлетворения!" И это не было преувеличением: даже
большие мастера "не доставали" до гения этой актрисы. В спектакле театра
им. Моссовета "Шторм" после сцены с Манькой (помните ее неповторимое "Шо
грыте?") зрители толпами уходили домой: больше смотреть было нечего. И
однажды на доске объявлений появился приказ об изъятии этой сцены из
спектакля, " как нарушающей его художественную целостность"! Хорошо, что
успели заснять на пленку.

Однажды Юрий Завадский закричал ей из зала: "Фаина! Вы своими выходками
сожрали весь мой замысел!" "То-то у меня чувство, будто я говна наелась!" -
достаточно громко пробурчала Раневская. "Вон из театра!" - крикнул
Завадский. Раневская, подойдя к авансцене, ответила ему: "Вон из
искусства!"

Раневская называла Завадского "Перпетуум кобеле".

Одной из замечательный работ Раневской была бабушка в спектакле театра им.
Пушкина "Деревья умирают стоя". Артист Витольд Успенский, рассказал, как
она однажды нахулиганила. Как-то на гастролях молодые актеры собрались
выпить и закусить. Бегут гурьбой в гостиничный ресторан, а им навстречу по
лестнице поднимается Раневская. "Ах, молодые люди, - завздыхала она, - вы
бежите гулять-веселиться, а я старая старуха, буду лежать в номере одна, в
тоске и грусти..." "Фаина Георгиевна, - загалдели наперебой молодые, -
идемте с нами в ресторан, для нас это такая честь - посидеть с вами!" "Нет,
дорогие мои, - вздохнула та, - я старая старуха, я уж буду в номере
лежать... Разве что чашечку кофе мне принесите!" "Вот вы, дружок, -
обратилась она к артисту Шевцову, - не откажите в любезности..." "Момент! -
крикнул Шевцов, - для вас - все!!!" Вот он прибегает с чашкой кофе к ее
номеру, стучит в дверь и слышит ее бас: "Войдите!" Входит и от
неожиданности роняет чашку. Положив матрас на пол, открыв настежь все окна,
лежит совершенно голая великая артистка и курит папиросу! Невозмутимо
посмотрев на остолбеневшего Шевцова она пророкотала: "Голубчик! Вас не