"Аркадий Григорьевич Адамов. Петля ("Инспектор Лосев" #2)" - читать интересную книгу автора

перегрузку жаловаться негоже. Бывало, и не столько мы тянули.
- Во-первых, Федор Кузьмич, я не жалуюсь, - запальчиво возражаю я. - А
во-вторых, если хотите знать...
- Во-вторых, он не вам, он в профсоюз будет жаловаться, - смеется Петя.
- Предупредим конфликт, - тоже усмехается Кузьмич. - Дело по арбатской
группе передашь Денисову, когда он вернется из командировки.
Кузьмич нас отпускает, и я весьма довольный возвращаюсь к себе. Доволен я
тем, что с меня сняли очень муторное дело, в котором замешана уйма народу,
тут придется исписать горы бумаг, провести десятки длинных и скучнейших
допросов, опознаний и очных ставок. Дело, главным образом, носит
профилактический характер. Но при всей своей очевидной важности - а что
может быть важнее, чем не дать совершить опасное преступление? - дело это
невозможно громоздкое и объемное. Впрочем, радость моя длится не долго.
Уже в троллейбусе, по пути к Игорю в больницу, мне вдруг приходит в голову
неожиданная мысль: а почему, собственно говоря, Кузьмич вдруг проявил
такую чуткость и щедрость? Дал, видите ли, по его словам, пустяковое дело,
а забрал вон какое. Что-то раньше я не замечал с его стороны такого
благоволения к себе. Или он решил дать мне передохнуть после сложного
дела, которое я только что закончил? Что-то непохоже это все на нашего
Кузьмича. Что-то тут не так. Но Кузьмич не может знать по новому делу
больше, чем знаю я. И с его главным выводом, что дело быстро раскроется,
как только будет установлена личность той женщины, я тоже согласен. Но
главный ли это вывод? Не иначе как Кузьмич учуял в этом деле еще что-то.
Не иначе. Благотворительностью он не занимается, и награды в виде легкой
работы от него не дождешься.
Меня постепенно охватывают всякие опасения и подозрения. А главное, я
никак не могу понять, что такое мог учуять Кузьмич в этом деле. И это меня
больше всего злит. Конечно, сравняться с Кузьмичом в интуиции и опыте я не
мечтаю. Насчет опыта это когда-нибудь еще может случиться. Но в
интуиции... Вот я уже почти пять лет учусь у Кузьмича, прохожу его
"университеты". Пять лет! Это же еще один университетский курс, если
хотите. И я сам чувствую, сколько дали мне для моей профессиональной
квалификации эти годы, сколько жизненного опыта я приобрел. Да, видимо,
все может передать ученику такой человек, как наш Кузьмич, все, кроме
самого главного - своего таланта.
После такого неутешительного вывода настроение у меня окончательно
портится.

Троллейбус катится по длинной, плохо освещенной улице. Вот и моя
остановка. Я выскакиваю на обледенелый тротуар. Больница совсем недалеко.
Огромные белые корпуса ее с освещенными окнами в глубине темного сада
кажутся океанскими пароходами.
В шумном, просторном вестибюле - в этот час разрешены свидания, и все
"ходячие" больные спустились вниз - я сдаю пальто гардеробщице и,
прихватив кулек с апельсинами, приготовленными еще с утра, поднимаюсь на
третий этаж. В больницах, слава богу, перестали выдавать посетителям
халаты, за которыми была вечная очередь.
Иду по длинному, чистому коридору мимо палат, процедурных кабинетов,
небольшой, аккуратной столовой, отделенной от коридора стеклянной стенкой,
беленького столика дежурной сестры.