"Аркадий Григорьевич Адамов. На свободное место ("Инспектор Лосев" #3)" - читать интересную книгу автора

продолжал: - А вот где работает... Что-то он, помнится, обмолвился...
Вроде бы по снабжению. Я, признаться, эти материи не очень разбираю. Не
моя, так сказать, сфера... Да! - вдруг оживился он. - Вот какой разговор у
нас был. Я ему еще сказал, в порядке шутки, ясное дело: "Вы меня духовыми
инструментами снабдите. Озолочу. Оркестр проваливается, дирижер в
истерике. Представляете? Да! Я еще вот что вспомнил. У него усики такие,
знаете, узенькие, черненькие, ниточкой, словом. А на левой щеке... нет, на
правой! Ну, конечно, на правой. Моя левая... - он дотронулся пальцем до
щеки, - значит напротив, - его правая, все верно. На правой щеке у него
родинка. Во! - он сложил два пальца в колечко. - С двугривенный, ей-богу.
Если вы его встретите, то сразу по этой родинке узнаете, ручаюсь.
- Точно, - подтвердил Шухмин. - Конечно, узнаю. Но что он вам ответил,
когда вы насчет оркестра сказали?
- А-а. Он, значит, деликатно так улыбнулся и говорит: "Не моя область.
Если бы вам текстильные изделия требовались широкого спроса, тогда был бы
разговор". Ну, я ему отвечаю его же словами, конечно тоже в шутку, это уж
само собой: "Не моя область, а то был бы разговор. Это я вам как директор
заявляю". А он, понимаешь, смеется. "Главное, говорит, стать директором. А
там ДК или текстильный магазин, это уже дело второе. Магазин даже
выгоднее". Тактичности, я вам скажу, ему не хватает. Что значит выгоднее?
Я ему, понимаешь, не коммерсант, кажется, а работник культуры как-никак, -
сердито заключил Артемий Васильевич.
- Ну, спасибо вам, - сказал Петя, вставая с дивана и слегка отодвигая
журнальный столик. - Не хочу больше беспокоить. Выздоравливайте.
- Благодарю, - с достоинством ответил Белешов. - Всегда рад. Если что
потребуется, милости просим. Всегда к вашим услугам.
В передней, после того как Шухмин оделся, они еще раз церемонно простились.
- Счастья вам, - напутствовал его Белешов, - и в личной, и в семейной
жизни.
Очутившись на площадке лестницы, Петя, однако, не спешил вызвать лифт. Он
был достаточно опытен и добросовестен, чтобы так поспешно уйти из этого
дома. Ведь на площадку выходили двери еще двух квартир.
Я забыл сказать, что до того, как вообще забраться на этот этаж, Шухмин
побывал в конторе жэка, посмотрел домовую книгу и заранее выяснил, кто
живет по соседству с квартирой Игоря Евгеньевича Кончевского, члена Союза
художников, одинокого, тысяча девятьсот сорок шестого года рождения. И
потому в остальных двух квартирах жильцов он уже знал. Однако в этот час
далеко не все они, естественно, оказались дома. В одной из квартир он
застал молодую женщину с грудным ребенком и ее матушку, пришедшую посидеть
с внуком. А во второй - старушку-пенсионерку, которая по своей глухоте,
плохому зрению и малой подвижности никаких полезных сведений дать Пете не
могла, как он ни пытался их получить.
Зато молодая мама по имени Леля знала все, что происходит вокруг. Она тут
же безапелляционно заявила, что Гвимар Иванович - Леля дважды с некоторой
даже гордостью повторила это диковинное имя, точно оно было ее личным
изобретением, - что Гвимар Иванович работает в министерстве, приезжает в
Москву в командировку из Киева и каждый раз останавливается на квартире у
Игоря, так Леля назвала соседа, с которым ее муж очень дружит. А бывал у
Гвимара Ивановича, не в этот его приезд, правда, а в прошлый, такой
невысокий, худощавый мужчина, лет сорока пяти, веселый, интересный, даже