"Аркадий Григорьевич Адамов. На свободное место ("Инспектор Лосев" #3)" - читать интересную книгу автора

- Ну да! И время сейчас спокойное. Обеды кончились, ужины только
начинаются. Могли бы навстречу мне пойти, все-таки член месткома, - не без
гордости добавляет она. - Сами выбирали.
- Да-а... - сочувственно тяну я. - Долго вы их уговаривали.
- А я еще маме позвонила.
- И Коле, - в тон ей добавляю я.
Она, улыбаясь, смотрит на меня своими карими бойкими глазами и насмешливо
спрашивает:
- А вы откуда знаете? Вы в машине сидели.
- Не трудно догадаться.
- Ну, верно, - она машет рукой. - Звонила.
Как мне хочется взять ее сейчас за руку и, глядя в эти ясные, такие
выразительные и веселые глаза, предупредить, удержать ее. Ну, что ты,
дурочка, делаешь? Куда ты, шальная голова, лезешь? Ведь бандит твой Коля,
самый обыкновенный бандит, понимаешь? Уйди ты от него, пока не поздно. Но
я ничего не могу ей сказать. По крайней мере, сейчас. Я только смотрю ей в
глаза и вдруг замечаю, как мелькнуло в них сначала удивление, а потом, как
мне кажется, тревога. Неужели испугалась? Но не меня же. Я дружески
улыбаюсь ей. Теперь уж она сама пытливо вглядывается в меня. И вдруг
словно мостик неожиданно возник между нами, мне кажется, мостик взаимной
симпатии и доверия. Выразительные, однако, у нее глаза. Я невольно
вспоминаю слова Вали по телефону: "Мне ее хвалил человек, заслуживающий
полного доверия". И вот сейчас этот мостик, который вдруг возник между
нами.
- Договорились? - загадочно спрашиваю я.
Она, улыбаясь, кивает мне в ответ, не сводя с меня глаз.
В этот момент с треском распахивается передняя дверца, и в машину
вваливается Леха с большим свертком в руках, и вместе с ним врывается
волна холода.
- Трогай, шеф, - хрипит Леха.
И мы снова несемся по улицам Москвы. Заметно темнеет. Но фонари еще не
зажглись. Плохо видно. Самое опасное время для пешеходов, да и для
водителей тоже. Количество дорожных происшествий в это время, наверное,
самое высокое. Тем более что наступил уже час "пик" и машин на улицах
становится особенно много. Так что выражение "несемся" я употребил лишь по
привычке. Мы двигаемся в сплошном потоке машин короткими, судорожными
рывками. Во время одного из таких рывков мы даже проскакиваем на красный
свет какой-то перекресток.
На минуту все оживляются. Муза тихо охает, я чертыхаюсь, а Леха
одобрительно гудит:
- Молодец, шеф.
Хотя свистка ниоткуда не последовало, наш водитель на всякий случай резко
сворачивает в сторону и начинает улепетывать по путанице каких-то
незнакомых переулков. Это мне уже не нравится.
В машине мы почти не разговариваем. Все как-то уходят в себя. Воцаряется
напряженное молчание, точно каждый из нас с беспокойством чего-то ждет.
Ну, мне-то еще есть от чего беспокоиться, а им-то чего? Могли бы и
поболтать. Но они же едва знакомы, и болтать им не о чем, тем более при
постороннем, то есть при мне. И Леха угрюмо смотрит перед собой, жуя
погасшую сигарету. Мы с Музой изредка перебрасываемся пустяковыми