"Григорий Адамов. Завоевание недр" - читать интересную книгу автора

возможность превращать до 35% получаемой теплоты непосредственно в
электрическую энергию. Это было огромным достижением против тех нескольких
процентов, которые давали термоэлементы до последнего времени и которые
лишали всякого практического значения этот способ получения электроэнергии.
Тонкосеребристое спиральное построение батареи давало возможность при
сравнительно небольшом объеме получать огромную площадь поглощения теплоты.
Батарея была установлена и соединена со шлангами и с заключенными в них
проводами. По данному на поверхность распоряжению в тонкий шланг стал
поступать жидкий водород, и уже через несколько часов батарея начала
вырабатывать ток. Расчеты оказались правильными.
Установить необходимую аппаратуру для регулирования работы батареи и
передачи тока на поверхность особых затруднений уже не представляло.
Мареев работал на этом важнейшем этапе своей экспедиции, забывая о
себе, забывая об отдыхе, о еде и питье. Он замучил Брускова, хотя и тот в
эти дни работал с необыкновенным воодушевлением.
Когда Мареев пресекающимся от волнения голосом донес комитету о том,
что он пускает первый ток на поверхность, сердце у него замирало от страха
перед возможной неудачей. Прошли мгновения, показавшиеся ему бесконечными,
пока до него донесся из громкоговорителя ответ:
- Все в порядке! Ток поступил в сеть! От имени правительства Союза
Советских Социалистических Республик поздравляю героев социалистического
строительства с историческим завоеванием! Исключительное мужество и
энергия, проявленные вами в этой героической экспедиции, будут служить
примером для всех работников социализма! Возвращайтесь скорее!
Мареев слушал, едва сознавая смысл этих слов. Он едва смог невнятно
ответить:
- Мы рады отдать жизнь социалистическому Отечеству...
Потом с сияющими глазами он повернулся к стоявшему рядом Брускову и
протянул ему руки. Тот бросился ему на шею и, задыхаясь, говорил:
- Никита... Никита... Я много тебя огорчал... Но теперь все прошло... Я
так счастлив... Это ты... все ты...


Моторы пели свою монотонную песню, по-прежнему рычали коронка и ножи,
кроша породу, гоня ее вниз, под снаряд, упорно и настойчиво ползущий
кверху, к солнцу, к свежему воздуху, к яркому дню и звездным ночам... И к
людям! К людям!
Брусков трепетал при одной мысли о близком возвращении. Он весь был
переполнен чувством радости и благодарности к машинам, так усердно ради
него работавшим, к Никите, такому умному, так уверенно и твердо
направляющему снаряд домой, в жизнь...
Под радостное, торжествующее гудение моторов Брусков считал, отмечая у
себя в памяти, в сердце, во всем своем существе, каждый километр, каждый
метр продвижения снаряда.
Пять километров осталось уже позади. Еще восемь с лишним километров
впереди!

Брусков не уставал вновь и вновь приниматься за решение этой древней,
такой симпатичной ему теперь пифагоровой теоремы: один катет известен -
это вертикальный спуск в девять тысяч двести пятьдесят метров; углы при