"Айзек Адамсон. Эскимо с Хоккайдо " - читать интересную книгу авторанапитком качков, отхлебнул. Два здоровяка слегка забеспокоились. Я прямо
слышал, как они поигрывают мускулами. - Будьте добры, повторите вопрос. Иногда я недослышиваю. ППС. - Профессиональная потеря слуха, - расшифровал Маки. - Ухо рокера, - уточнил Аки. Пришлось повторить - не дословно, но близко к тексту. Возможно, "напряжение сгустилось", но я слишком устал и не заметил. В худшем случае вытолкают пинком под зад из ПКИ-2. Вся эта затея с единственным вопросом - чушь собачья. И вдруг близнецы надвинулись на меня. Я не уклонился. Они схватили меня под руки. Я опять-таки не возражал. С моего молчаливого согласия громилы оторвали меня от скамьи. - Стоп! - сказал Суда. Они держали меня на весу. Если б захотели, могли бы перебрасываться мной, как мячиком, или сложить миролюбивого бумажного журавлика. Суда еще немного покатал скалкой по лодыжкам и прекратил это занятие. Почесал в затылке, раздумывая. - Опустите его! - велел он. Близнецы разжали руки, и я совершил жесткую посадку на скамью. Глядя мне прямо в глаза, Суда заговорил, и слова его падали весомо, как целый почечный Стоунхендж. - Ты! Ты - первый человек, кто пришел сюда. - Он передохнул и начал речь с начала: - Первый, кого я могу уважать, понимаешь? Ты знаешь, что такое конфликт. Всякое искусство - и кикбоксинг тоже - основаны на конфликте, так я понимаю. сожалея о своем промахе: Суда принял мою дерзость (вызванную отвращением ко всей этой церемонии) за суровую честность, за прямой подход. Я выступил хамом, а он счел меня гонзо-журналистом - различие тонкое, не всякому доступное. - Все эти репортеры - просто овцы, понимаешь? Приятные ребята, но рок не для них. Одинаковые костюмы, одинаковые глупые вопросы. Но ты - другой. Независимый, чужой здесь. - Послушайте, вы не совсем... - Это замечательно, чел! Все эти правила не я придумал. Я-то готов отвечать, о чем бы ни спросили. Дерзость и есть рок. Это и есть Ёси. Ты бы ему понравился. Он бы тебе задницу надрал, но ты бы ему пришелся по душе. И мне тоже. Что бы такое ему сказать, чтобы разонравиться? Я сидел на скамье, слушал, как я ему нравлюсь, и мне это вовсе не нравилось. Пора выбираться, покуда мне не понравился Суда. Нужно соблюдать дистанцию, во всяком случае - пока я не нашел ракурс для статьи о Ёси. - Вас там еще репортеры ждут, - напомнил я. - Придурки с диктофонами, - процедил Суда. - Ты вообще представляешь, каково это - целый день слушать одни и те же вопросы! Я чуть было не посочувствовал: после моего опыта с токийской полицией я прекрасно знал, каково это. Но тут на лице Суды промелькнуло изумление. За моей спиной послышались шаги, и я обернулся. Впереди - мужик с лицом, что мешок из-под картошки, покатый лоб над правой бровью украшен двумя шрамами в виде полумесяцев или усталых гусениц. |
|
|