"Алесь Адамович. Последняя пастораль" - читать интересную книгу автора

эта Женщина, не потому счастлива, что видит меня. А потому, что может
рассказать, есть кому рассказать. Ей невмоготу, так хочется, так надо,
прямо-таки детское нетерпение: рассказать, какое это счастье - так любить,
как Она любит. И вообще - любовь. Извечная убежденность любящего, что ни у
кого и никогда такого не было. Ну а я, я "старше", я "мудрый", я "добрый"
(все эти похвалы мне были подарены) и я должен "понять". Ну а что мне в
жизни так не повезло, мне и всем тем миллиардам "моих женщин" ("Твоих
шлюх!"), которые, конечно же, понятия не имели, что значит любить,- что ж,
не Ее тут вина!
- Ну, как твой Дельтаплан? Усыпила младенца? - спрашиваю весело. Что ж,
примем все, как Ей видится: я - мудрый старец, они - счастливые дети.
- Да, спит. Смешной такой.
- Я и не подозревал, что в тебе прячется такая послушница.
- Не послушница - раба! Даже не понимала, какое это счастье - не иметь
своей воли, во всем зависеть от чьего-то взгляда, интонации и мучительно
и... даже не знаю, какое слово тут. Наверно, такой рабой своего ребенка
бывает мать.
Все понятно и совсем не ново. Но как Она ухитряется видеть таким, каким
стала его видеть, этого веселого солдафона?
- Не обижайся,- Ей надо говорить, говорить, для этого и прибегает,- и я
все равно тебе благодарна, все равно!
Нет, сегодня уже смотрит по-другому. Вопросительно и с плохо скрываемой
тревогой. Что-то замечает, видимо, опасное для них обоих. Не в разведку ли
бегает? Но и не говорить о своем счастье - это выше Ее сил. На мой жалкий
намек, что ведь и у нас было "что-то".
- Нет, это совсем, совсем не то! Ну как ты не поймешь? - Даже сердится,
как ребенок, которого нарочно не хотят понять. И мне как тупице, которому
понять и не дано:- Меня нет! Просто нет! Есть лишь мы!
Вот те и на! Прежде именно это и мучило: что Ее нет, что все это не
Она. Теперь "нет" - уже счастье. Но, конечно, Она о другом. В том-то и дело,
что я понимаю Ее и понимаю, что с Ней случилось, что происходит, а потому и
не хочу согласиться окончательно, что это так, именно так.
- Мне ничего больше в мире не надо! Нет, я понимаю, и наши неродившиеся
дети, и все, о чем ты мне всегда говорил, что для тебя так важно и
вообще...- все это я понимаю. Но на самом деле у меня все это уже есть - вот
что такое любить!
Закончила поучающе и прямо-таки с уморительной категоричностью. Любовь
бывает разная и у всех по-разному, но ее неотъемлемый признак -именно
категоричность. И самая категоричная - первая любовь. Неужто и этого
утешения для меня не существует, что Она просто снова полюбила? Не впервые,
а снова.
- Ну что в нем такого? Нет, не думай, что я ревную. Хочу понять. Он
что, такой...?
Она весело, прямо-таки радостно махнула рукой и засмеялась.
- Нет-нет, постой...- Я что-то уловил и не хочу это терять.
- А разве это имеет какое-то значение? - И добавила:- Когда любишь.
- Чем все-таки он тебя околдовал?
- Не знаю. Мне кажется, я всегда любила его. Когда и не знала.
Объявился, и я сразу признала.
- Ну, положим, не сразу.