"Петтер Аддамс "Обезглавленная Мона Лиза" {CD}" - читать интересную книгу автора

Проводив клиента до двери, антиквар направился к Ламберу. После
первых же слов репортер понял, что за человек Грандель. Ему был хорошо
знаком этот холодный, равнодушный взгляд, эта высокомерная складка у рта.
- Если я скажу вам, что не знаю никакой Эреры Буайо, то так оно и
есть. Еще что-нибудь?
Ламбер сдержался. "Почему все-таки Грандель отрицает знакомство с
Эрерой? - подумал он. - Ведь эта Фротье, консьержка с улицы От,
язвительная, тощая, сварливая старуха с пучком редких волос на голове и
пронзительными птичьими глазками, наверняка говорила правду, что частенько
видела Эреру в обществе Гранделя, обычно столь пьяной, что она, видимо,
даже не соображала, что творил с ней такой сластолюбец... "
- Жаль, что вы не знакомы - много потеряли. - В голосе Ламбера
звучало неподдельное сожаление. - Она была великой певицей, ее приглашали
даже в нью-йоркскую "Метрополитен-Опера". Ну, а некий дом на улице От вам
известен? Или о нем вы также ничего не слышали?
Грандель стоял перед Ламбером спесивый, тучный, с налившимися кровью,
выпученными глазами - добрый центнер изысканно одетой надменности с
огромной жемчужиной в галстуке, стоившей небольшого состояния. Какой-то
репортер был для него не важнее прошлогоднего снега.
Наконец он решил снизойти до ответа.
- Улица От? Нет, ни разу не слышал о такой.
- Тогда, пожалуй, придется немного освежить вашу память. - Ламбер
осклабился. Кончиком языка он облизал губы, закурил "галуаз" и выпустил
дым прямо антиквару в лицо.
Грандель подошел к письменному столу, на котором стоял телефон, молча
снял трубку и набрал номер.
- Прошу адвоката... - он не закончил.
Ламбер ударил пальцем по рычагу, схватил антиквара за лацкан пиджака
и рывком притянул к себе. Согнутым средним пальцем правой руки он нанес
ему резкий удар в ухо, а левой - в печень. Грандель взвыл от боли и,
задыхаясь, злобно пробормотал, что Ламбер до конца жизни будет жалеть об
этом.
- Послушай, ты, жирная образина, это была лишь небольшая разминка! -
коротко бросил репортер. - Когда я приложу тебе по-настоящему, ты начнешь
извиваться, как уж на сковородке. Ну, так что? Будешь говорить или мне
продолжить урок твоего воспитания в духе любви к правде и откровенности?
- Клянусь господом Богом, я не знаю никакой Эреры... - тяжело дыша,
пробурчал Грандель.
- Не поминай всуе имя Господне. Итак, где ты был вечером
одиннадцатого октября?
- Одиннадцатого октября? Это же было почти неделю назад, разве тут
вспомнишь?
- Случайно, не в гостях у некоего маркиза де Веркруиза?
- Вполне возможно. Он хотел кое-что продать мне.
- Он хотел продать тебе кое-что. Не чайную ли ложечку своей
прабабушки? А может быть, старую ржавую клетку для попугая?
Грандель засунул палец за ворот рубашки и оттянул его, будто он мешал
ему дышать.
- Он совершает по моей рекомендации маленькие коммерческие сделки.
- А ты? Ты провернул маленькую коммерческую операцию с Мажене. Что,